– Очень хорошо, Александр Владимирович, – внешне безразлично произнес полковник Одинцов, в мозгу которого в этот момент поселилась историческая мысль, пробужденная к жизни последними словами доктора Михеева. Своего рода моментальное озарение, возгоревшееся от случайно уроненной спички. Он понял, как будет можно обвести вокруг пальца наших вечных оппонентов и организовать ту самую операцию прикрытия, о которой говорил президент.
«Да, – подумал Одинцов, – именно так и никак иначе! Подбросить оппонентам и коллегам из Лэнгли информацию об осуществленном пространственном прорыве на землеподобную планету. Нашей суеты по подготовке исследования прошлого не заметить они никак не смогут. Скрыть весь процесс подготовки целиком и полностью просто никак невозможно – слишком велик сам масштаб операции. Зато возможно увести их в сторону от цели и значительно уменьшить противодействие. Ведь сопротивление нашему союзу со Сталиным с их стороны будет бешеным до истерики. Прорыв на другие планеты таких эмоций вызывать не должен. В этом случае скорее начнется дипломатическая торговля с целью заставить нас поделиться секретом. Ведь известно, что сама суть американской экономики, поставившей мир на грань катастрофы, требует непрерывного расширения объемов единого рынка. Поскольку в масштабах планеты Земля единый рынок больше расширяться не может, то и американской экономике, как раз и основанной на этом расширении, грозит обвал. Если мы намекнем оппонентам, что знаем способ расширить рынок до масштабов Вселенной, то они сделают все, чтобы раздобыть этот секрет. Именно раздобыть, а не уничтожить… Ай да Одинцов, ай да сукин сын. Если все сделать правильно, то это будет величайшее в истории по масштабам кидалово бывшего мирового гегемона. Ничего, пусть побегают, им полезно».
Обдумав свою мысль, Павел Павлович поднял голову и утвердительно кивнул, мол, хрен с вами, будет вам астрономия, если вы так уже ее хотите. Мы государство богатое, на хорошее дело нам денег никогда не жалко.
– Хорошо, – сказал Павел Павлович, обводя суровым взором своих подопечных, – последний и самый важный вопрос. Где будем проводить рекогносцировку на местности? Желательно так, чтобы при перемещении между разными временными зонами нам не пришлось переезжать с места на место.
– А что тут думать, Павел Павлович, – в тон Одинцову ответил доктор Михеев, – ведь Крым – наш! Самая подходящая точка – это авиабаза в Каче. Во-первых, охраняемый военный объект. Во-вторых, есть возможность прямого прибытия-убытия. В-третьих, имеется