Детство. В людях. Мои университеты. Максим Горький. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Максим Горький
Издательство: Public Domain
Серия: Эксклюзив: Русская классика
Жанр произведения: Классическая проза
Год издания: 1913
isbn: 978-5-17-983354-3
Скачать книгу
стихи?

      Как умел, я объяснил ей, что вот, закрыв глаза, я помню стихи, как они напечатаны, но если буду читать – подвернутся другие слова.

      – Ты не притворяешься?

      Я ответил – нет, но тотчас подумал: «А может быть, притворяюсь?» И вдруг не спеша прочитал стихи совершенно правильно; это меня удивило и уничтожило.

      Чувствуя, что лицо мое вдруг точно распухло, а уши налились кровью, отяжелели и в голове неприятно шумит, я стоял пред матерью, сгорая в стыде, и сквозь слезы видел, как печально потемнело ее лицо, сжались губы, сдвинулись брови.

      – Как же это? – спросила она чужим голосом. – Значит – притворялся?

      – Не знаю. Я не хотел…

      – Трудно с тобой, – сказала она, опуская голову. – Ступай!

      Она стала требовать, чтоб я все больше заучивал стихов, а память моя все хуже воспринимала эти ровные строки, и все более росло, все злее становилось непобедимое желание переиначить, исказить стихи, подобрать к ним другие слова; это удавалось мне легко – ненужные слова являлись целыми роями и быстро спутывали обязательное, книжное. Часто бывало, что целая строка становилась для меня невидимой, и как бы честно я ни старался поймать ее, она не давалась зрению памяти. Много огорчений принесло мне жалобное стихотворение – кажется, князя Вяземского:

      И вечерней и ранней порою

      Много старцев, и вдов, и сирот

      Христа ради на помощь зовет,

      а третью строку

      Под окошками ходят с сумою

      я аккуратно пропускал. Мать, негодуя, рассказывала о моих подвигах деду; он зловеще говорил:

      – Балует! Память у него есть: молитвы он тверже моего знает. Врет, память у него – каменная, коли что высечено на ней, так уж крепко! Ты – выпори его!

      Бабушка тоже уличала меня:

      – Сказки – помнит, песни – помнит, а песни – не те ли же стихи?

      Все это было верно, я чувствовал себя виноватым, но как только принимался учить стихи – откуда-то сами собою являлись, ползли тараканами другие слова и тоже строились в строки.

      Как у наших у ворот

      Много старцев и сирот

      Ходят, ноют, хлеба просят,

      Наберут – Петровне носят,

      Для коров ей продают

      И в овраге водку пьют.

      Ночью, лежа с бабушкой на полатях, я надоедно твердил ей все, что помнил из книг, и все, что сочинял сам; иногда она хохотала, но чаще журила меня.

      – Ведь вот, знаешь ты, можешь! А над нищими не надо смеяться, господь с ними! Христос был нищий и все святые тоже…

      Я бормотал:

      Не люблю нищих,

      И дедушку – тоже,

      Как тут быть?

      Прости меня, боже!

      Дед всегда ищет,

      За что меня бить…

      – Что ты говоришь, отсохни твой язык! – сердилась бабушка. – Да как услышит дед эти твои слова?

      – Пускай!

      – Напрасно ты озорничаешь да сердишь мать! Ей и без тебя не больно хорошо, – задумчиво и ласково уговаривала бабушка.

      – Отчего ей нехорошо?

      – Молчи, знай! Не понять тебе…

      – Я знаю, это дедушка ее…

      – Молчи, говорю!

      Мне жилось плохо, я испытывал чувство, близкое