Что был ремонт, декор хорош,
А мрамор временем изъеден.
Мы по второму этажу
Прошли ковровою дорожкой,
Кадеты здесь, я вам скажу,
Всегда вели себя построже.
Вот – генеральский кабинет,
Вот Знамя алое родное,
Но вот поста у стяга нет,
Оно бесхозное такое!
У генеральского стола
Стоял мужчина в брючной тройке
И говорил свои слова,
И вёл себя вполне достойно.
Мол, всё путём и всё ладо’м,
Мол, власти не жалеют денег,
Мол, сбережён наш общий дом —
Спасибо, Путин и Медведев!
И с обаятельностью редкой
Он нам, неумным, объяснил —
Он не Начальник, а Директор
В рядах Вооружённых сил.
И что из логики реформы
Путь для училища простой —
Что пусть мальчишки носят форму,
Но без АК и «строевой».
Мы уходили из «кадетки»
С тяжёлым чувством на душе,
Ударит гром – и вспомнят детки
О «строевой» и «калаше».
Но снова будет слишком поздно,
Победу будем мы опять
В снегу, в дерьме, в грязи навозной
Великой кровью добывать.
Меня сразил ты, дом кадетский,
Пока я в СВУ гулял —
Отданье воинских приветствий
Ни разу я не увидал…
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Я только с виду так спокоен,
Воспитан, сдержан и умён,
Как гражданин и русский воин,
Я прямо в сердце поражён.
И, никого не обвиняя,
Не очерняя ничего,
Я вам поведал, не скрывая,
Тревоги сердца своего.
Друзья мои! Не торопитесь
В пылу на зеркало пенять,
Тревожусь я, что русский витязь
Однажды в строй не сможет встать.
Взовёт о помощи Отчизна
В тяжелый день, в тревожный час —
А у неё лишь реформисты,
Нудисты, педики, стилисты,
Модели, реперы, артисты,
Юристы, антиглобалисты —
И кто же выполнит приказ?
ДОМОЙ!
Отбыв повинность гостевую,
Налив, пригу’бив и обня’в,
Сшивал я строки на живую,
Пока в ночи летел состав.
Ещё в душе не отстоялась
Смесь из тостов и новостей,
Но наша встреча – состоялась,
Я возвращаюсь из гостей.
Нет, я ничуть не стушевался,
Почти что встав на пьедестал,
Я за работу отчитался
И планы новые сверстал.
Там, за столом в Кадетском клубе,
Как будто в юность я попал,
Когда стопарь слегка пригубив,
Стихи свои друзьям читал.
Они в тех строчках узнавали
Себя и молодость свою,
Когда юнцами занимали
Места в суворовском строю.
У них есть право погордиться
Хоть