Постмодерн и его интерпретации. Владимир Волков

выступающих основой обменов и потребления, говорит он, является, по сути, магической мыслью. Экономисты видят возможность соединения субъекта и предмета лишь благодаря потребности. С позиции теории потребностей получается, что человек каким-то чудесным образом нуждается как раз в том, что производится и предлагается на рынке. Для того чтобы эта потребность существовала, в человеке всегда заранее должно присутствовать соответствующее виртуальное требование – «естественная» потребность в новой марке автомобиля или сотового телефона. Эти шулерские спекуляции вытесняют вопрос о целесообразности порядка производства и делают принудительную систему потребления «естественной». Но еще совсем недавно человек не имел потребности ни в автомобиле, ни в телевизоре, ни в холодильнике, ни в стиральной машине, ни в компьютере. По Бодрийяру, потребности – это не врожденное спонтанное влечение или антропологическая возможность, не потребительская сила, «освобожденная» в обществе изобилия, а сила производительная, затребованная функционированием самой системы. Свойства вещей существуют только тогда, когда мы приписываем им социальные значения. Иными словами, «потребности существуют лишь постольку, поскольку система имеет в них потребность».

      По сути, Бодрийяр само тело человека считает технологическим продуктом. Структура знака пребывает «в самом сердце формы/товара» и наделяет последнюю эффектами значения, так что вещи становятся средствами коммуникации, управляющей общественным обменом. «Сегодня потребление… задает как раз ту стадию, на которой товар непосредственно производится в качестве знака, стоимости/знака, а знаки (культура) – в качестве товара»86. В эпоху постмодерна производящая масса вытесняется массой потребляющей. Потребители – это индивиды-знаки, погруженные в мир знаковых отношений, которые отделяют их от действительности.

      Критическая работа Бодрийяра нацелена на освобождение политической экономии от иллюзий потребительной стоимости. Он отмечает, что в эпоху размножения знаков экономика сменилась трансэкономикой, фиктивной экономикой. Единственная реальность экономики – безудержный кругооборот капитала. Даже если в системе произойдет обвал, равновесие реальной экономики не будет нарушено. Сфера спекулятивных оборотных капиталов автономна и к реальности отношения не имеет. Примирить фиктивную экономику с реальной невозможно, говорит Бодрийяр, фантазм нельзя переместить в реальность. Поэтому «двойник мира» попросту изгоняется, а мы продолжаем жить в его угрожающей тени.

      По Бодрийяру, символическое насилие вписано в знаки, в том числе в знаки революции. «Человеческое» задает своего структурного двойника – «нечеловеческое». Поэтому прогресс – это продолжающаяся дискриминация, объявляющая «других» «не-человеками», то есть несуществующими. Если для дикаря, считающего себя «человеком», другие – это нечто иное, то для