Николай II. Психологическое расследование. Дмитрий Дёгтев

него под воздействием окружения веру в собственную исключительность и божественную данность царской власти, не нуждающуюся ни в каком земном знании.

      Общественное мнение часто идеализирует роль образования в развитии человека. Ребенка могут сравнивать с «чистой доской», на которой социальная среда может изобразить все что угодно. Такой подход приводит к идее о всемогуществе образования при почти полном игнорировании природных особенностей, которые считаются лишь материалом для преобразования. Эти отголоски эпохи Просвещения получили дальнейшее развитие в психологической школе классического бихевиоризма (направление американской психологии, исследующее поведение). Основатель этого направления Джон Уотсон[89] до конца своей жизни считал, что если вовремя изъять ребенка из семьи алкоголиков или грабителей, то из него можно воспитать убежденного трезвенника и добропорядочного гражданина. Однако пример обучения последнего российского императора заставляет усомниться в истинности педагогической концепции знаменитого американского психолога.

      Таким образом, неудачи обучения Николая Александровича являются еще одним подтверждением важнейшего принципа педагогики – идеи природосообразности, суть которой, говоря житейским языком, можно выразить простой фразой: «Из утенка никогда не вырастет лебедь». Кроме того, важно отметить и другой важный факт педагогической науки, определяющий успех образования, а именно – сформированные учебные мотивы, коих у Николая не было и в зачаточном состоянии. Учиться он не любил, а лишь покорно отсиживал положенные ему часы под угрозой наказания грубого и жестокого отца.