Первый секс был…как первый секс. Всё было очень быстро, неумело и не впечатляло. Актов было несколько, но все такие…никакие. Член показался маленьким и тонким, Костя тыкался в меня, как слепой котенок, позы приходилось менять самой, так как было очевидно, что партнер залип на миссионерской. В общем, я уходила разочарованная немного. Впрочем, по опыту знаю, что первый раз не всегда показателен. А когда у людей чувства, то секс со временем становится всё лучше, глубже, раскрепощеннее и фееричнее.
Но как-то всё было подозрительно. Костя проводил меня на такси, должен был вернуться к себе в съемную. Минут через двадцать звонит таксист, ведь машину вызывала я, спрашивает, едет ли мой молодой человек в Москву, так как он велел ждать и пропал. Я звоню, Костик мне говорит, мол, девушка (а нас везла дама) неправильно его поняла, а он просто спросил, сколько будет стоить доехать до Москвы. Чисто гипотетически! Во даёт!
А через день мне приходит смс с неизвестного номера: «А вы знаете, что у Кости жена, двое детей и третий будет через месяц». Я ответила: «Теперь знаю». Жена написала мне, что я, собственно, могу его забирать себе, только предлагала учесть тот факт, что у него ничего из имущества нет: машина на ней, квартира и дача тоже ее, работы у Кости сейчас нет. Мужчина года! Я ответила, мол, спасибо, мне такого не надо.
Я была возмущена! Жена написала, что он слаб морально и сам себя сдал рыданиями, страданиями и стенаниями на почве угрызений совести. По мне так это лицемерие! Изменяешь – не страдай, страдаешь – не изменяй! Одно дело случайный секс под действием алкоголя, но здесь была стратегия, цепочка лжи, коварный план. Впрочем, я сама далеко не ангел, привыкла ждать чего угодно от отношений с мужчинами. Поэтому не была в этот момент ни расстроена, ни раздавлена. Костя мне уже порядком поднадоел со своей деятельной любовью и в глубине души я была даже немного рада, что всё оказалось именно так.
Еще мне сообщили, что отец большого семейства запойный, теперь недели три будет пить, не приходя в сознание.
Была бы я нормальной здравомыслящей женщиной, можно было бы написать «Тут и сказочке конец, а кто слушал – молодец!» Но как бы не так!
Жена писала, что он сказал при детях, что любит меня и что намылся-набрился и едет ко мне. Костя был с большого бодуна, выглядел соответственно. Говорил, что не сможет без меня жить, что влюбился без памяти и собрался умирать, просил прощения, что не мог сказать правду, потому что тогда бы я с ним не стала общаться. Логично. Сцена был возле моей работы, я не знала, как от него отделаться, отправляла его к жене и детям.