Встреча, запланированная на никогда. Соня Лермонтова

звезд, тебе бы понравилось?

      Я не вникал в то, что она говорила, и хотел поскорее задать интересующий меня вопрос:

      – Виктория, что ты здесь делаешь?

      – Знаешь, куда я пошла после того звонка? Прямо на место автокатастрофы. Две машины съехали с дороги и упали в овраг, а после этого кто-то взял и сжег абсолютно все. Я не смогла увидеть их даже мертвыми. Почему люди поступают так? Почему даже испортив все, они стараются сделать другим еще больнее? В ожог ударят иглой. В тыльную сторону руки вставят кинжал и будут медленно проворачивать его. Я же этого действительно не заслужила. Не заслужила.

      Как ни странно, но она говорила совершенно без слез. Смотрела куда-то вдаль и медленно растягивала каждый ударный слог.

      – Ты не заслужила этого.

      – Я стояла перед гигантским кострищем. В моих глазах переплеталось бесконечное количество языков пламени. Я смотрела на них и понимала: огонь – это я и есть. Огонь не может вечно гореть. Даже самая длинная свеча медленно, но верно гаснет. Воск – время. А я, видимо, не заслужила столь большого количества воска.

      Виктория как будто не слышала меня или попросту пыталась заглушить. Затем она сделала несколько шагов вправо и раскрыла валяющийся на земле чехол из-под гитары, но внутри ее самой не оказалось. Она просунула руку внутрь и достала оттуда черный мрачный пистолет.

      – Я никогда не хотела умирать. Наоборот, я хотела жить счастливой жизнью. Некоторые люди переживают намного более худшие отрезки жизни, чем я. Но я так не могу. Прости, Уильям.

      – УСПОКОЙСЯ, ВИКТОРИЯ. ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?

      – А все могло быть так хорошо…

      Дуло пистолета, приставленное к правому виску девушки.

      Мое тело всего на долю секунды остолбенело, а затем меня охватила дрожь, от которой мне с трудом удавалось стоять на ногах, и чтобы хоть как-то вернуть себе самообладание, я старался внушить себе, что это всего лишь сон или слишком жестокий розыгрыш.

      Характерный щелчок курка.

      Я рывком метнулся к Виктории, но мои ноги все же подкосились. Уже падая, вытянул руки и попытался достать до нее, но она отшатнулась, и из-за этого ее рука дрогнула. Мне было все равно, что я содрал кожу на коленях и ладонях, неудачно приземлившись на место, где только что стояла Виктория. В тот момент мной полностью завладел ужас от понимания неизбежного.

      Оглушительный выстрел, смешавшийся с криком испугавшихся птиц.

      Нервы не выдержали, зазвенело то ли в ушах, то ли в голове, в глазах стремительно начало мутнеть, и я провалился в забытье.