«Наши» и «не наши». Письма русского (сборник). Александр Герцен. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Александр Герцен
Издательство: РИПОЛ Классик
Серия: Перекрестья русской мысли
Жанр произведения: Публицистика: прочее
Год издания: 0
isbn: 978-5-386-09644-1
Скачать книгу
но, пожалуй, будет продолжать ссору…

      На этом можно было бы годы продлить странное, колебавшееся отношение карающей дружбы и дружбы уступающей… но новые обстоятельства, усложнившие жизнь Кетчера, повели дела круче.

      У него был свой роман, странный, как всё в его жизни, и заставивший его быстро осесть в довольно топкой семейной сфере.

      Жизнь Кетчера, сведенная на величайшую простоту, на элементарные потребности студентского бездомовья и кочевья по товарищам, вдруг изменилась. У него в доме явилась женщина, или, вернее, у него явился дом, потому что в нем была женщина. До тех пор никто не предполагал Кетчера семейным человеком, в своем chez soi[62], – его, любившего до того все делать беспорядочно: ходя закусывать, курить между супом и говядиной, спать не на своей кровати, – что Конст. Аксаков замечал шутя, что «Кетчер отличается от людей тем, что люди обедают, а Кетчер ест», – у него-то вдруг ложе, свой очаг, своя крыша!

      Случилось это вот как.

      За несколько лет до того Кетчер, ходя всякий день по пустынным улицам между Сокольниками и Басманной, стал встречать бедную, почти нищую девочку; утомленная, печальная, возвращалась она этой дорогой из какой-то мастерской. Она была некрасива, запугана, застенчива и жалка; ее существование никем не было замечено… ее никто не жалел… Круглая сирота, она была принята ради имени Христова в какой-то раскольнический скит, там выросла и оттуда вышла на тяжелую работу, без защиты, без опоры, одна на свете. Кетчер стал с ней разговаривать, приучил ее не бояться себя, расспрашивал ее о ее печальном ребячестве, о ее горемычном существовании. В нем первом она нашла участие и теплоту и привязалась к нему душой и телом. Его жизнь была одинока и сурова: за всеми шумами приятельских пиров, московских первых спектаклей и бажановской кофейной была пустота в его сердце, в которой он, конечно, не признался бы даже себе самому, но которая сказывалась. Бедный, невзрачный цветок сам собою падал на его грудь, и он принял его, не очень думая о последствиях и, вероятно, не приписывая этому случаю особенной важности.

      В лучших и развитых людях для женщин все еще существует что-то вроде электорального[63] ценса и есть классы ниже его, которые считаются естественно обреченными на жертвы. С ними не женировались[64] мы все… и потому бросить камень вряд посмеет ли кто-нибудь.

      Сирота безумно отдалась Кетчеру. Недаром воспиталась она в раскольническом скиту – она из него вынесла способность изуверства, идолопоклонства, способность упорного, сосредоточенного фанатизма и безграничной преданности. Все, что она любила и чтила, чего боялась, чему повиновалась – Христос и Богоматерь, святые угодники и чудотворные иконы, – все это теперь было в Кетчере, в человеке, который первый пожалел, первый приласкал ее. И все это было вполовину скрыто, погребено… не смело обнаружиться.

      …У ней родился ребенок; она была очень больна, ребенок умер… Связь, которая должна была скрепить их


<p>62</p>

Домашнем кругу (франц.). – Примеч. ред.

<p>63</p>

Избирательного, от électoral (франц.). – Примеч. ред.

<p>64</p>

Стеснялись, от se gêner (франц.). – Примеч. ред.