– Но ведь речь идет о подарках! – вскричал монсеньор де Лаваль, шокированный такими претензиями.
– Нет, извините, о товарах, – не побоялся поправить его молодой прокурор.
– А боеприпасы вы посчитать не забыли? – насмешливо вопросил Вильдавре. – Как же, целых два чужеземных ядра, попавшие в стену дома господина де Кастель-Морга.
– Боеприпасы я не считаю, – отвечал прокурор. – Но вот корабль, да… Его пропустить нельзя… Я имею в виду ваш корабль, господин де Вильдавре.
И поскольку маркиз от изумления онемел, он продолжил:
– Разве вы не говорили, что один из кораблей, стоящих в бухте, принадлежит вам, что это подарок господина де Пейрака?
Вильдавре побагровел от возмущения. В течение нескольких минут Ноэль Тардье де Лаводьер мог разглагольствовать без помех, и его звучный, хорошо поставленный голос гулко разносился под сводами большого зала замка Сен-Луи. Его обвинительная речь лишила всех присутствующих дара речи.
Растерянный епископ спрашивал себя, не является ли это чересчур добросовестное применение светских законов нападками на церковь и на него лично.
Фронтенак не знал, что и сказать. С тех пор как этот молодой, подающий надежды администратор прибыл в Канаду, он не переставал изумлять и тревожить губернатора.
Вмиг помрачневшие купцы размышляли о тех трудностях, с которыми они уже столкнулись, и о тех, с которыми им еще предстояло столкнуться, раз уж Бог послал им столь фанатичного и хитроумного прокурора.
– Но я получил это судно в обмен на моего бедного «Асмодея», которого потопили разбойники, – взорвался наконец Вильдавре, вновь обретя дар речи. – Если вы ищете со мною ссоры, то я потребую возмещения убытков, которые я потерпел, служа королю. Это встанет вам в куда более круглую сумму, чем те таможенные пошлины, которые вы пытаетесь с меня содрать, кровосос!..
– Не хотите ли вы сказать, что речь идет о военной добыче? – вопросил непреклонный прокурор, презрительно выпятив нижнюю губу.
– О военной добыче! – вскричал Базиль, хлопнув руками по столу.
С самого начала этой перепалки он, казалось, был погружен в размышления, задумчиво поглаживая подбородок и поглядывая на Ноэля Тардье де Лаводьера как на неизвестное животное, причины поведения которого надо непременно понять, чтобы сделать его менее опасным и принудить к молчанию.
– Военная