Жоффрей де Пейрак продолжал смотреть на отражение Анжелики в большом зеркале:
– Чего вам бояться, любовь моя? Потерпеть неудачу значило бы не тронуть сердца квебекцев. Но неужто вы не знаете, насколько вы завораживаете всех тех, кто с вами встречается? Неужели вы совершенно не осознаете силу своих чар? Что же могло разрушить ту несокрушимую уверенность в себе, которая должна была бы быть вам присуща? Но даже если вы в себе сомневаетесь, знайте: ваше очарование неизменно. Оно сильно, как никогда. Даже еще неотразимее, чем прежде. Я бы с удовольствием разъял его на составные части в моих ретортах и изучил каждую отдельно. В нем нашлись бы тысячи алхимических секретов, что-то граничащее с магией. О! Моя дорогая, моя прекрасная, наделенная способностью мучить меня, пусть хотя бы ваша огромная власть над теми, кто вас окружает, убедит вас в вашей победе…
В этой пылкой тираде, которую граф произнес с легкой хрипотцой, все дышало той куртуазной любовью, что воспевали трубадуры Лангедока, среди которых Жоффрей де Пейрак был одним из самых знаменитых. Эта речь, сказанная нежно и весело, но вместе с тем со всепобеждающей страстью, вызвала у Анжелики невольную улыбку. Она снова повернулась к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Да, она сполна обладала даром обольщения, который столько раз испытывала на мужчинах; порой она проклинала этот дар, порой благословляла, но всегда его в себе чувствовала и никогда не отрекалась от него.
Жоффрей был прав, что напомнил ей о нем. Пришла пора вновь стать той Анжеликой, которая на протяжении последнего года не раз одерживала победу.
Она выйдет навстречу этой толпе со всей уверенностью, на которую способна, и не разочарует ожидающих ее жителей Квебека. Если они увидят, как она красива и спокойна, страхи улягутся, а ненависть, пусть ненадолго, притупится.
Она дотронулась до одной сережки, чтобы посмотреть на отблеск бриллианта на своей щеке. Да, все это очень красиво. Она поправила несколько выбившихся из прически локонов тем вечным жестом женщин, готовящихся предстать взорам публики. То был своего рода магический ритуал. Волшебный знак самосозидания, самопревращения, чтобы увидеть себя такой, какой ты себя любишь, какой ты себе нравишься, какая ты есть на самом деле.
«Тогда успех гарантирован», – подумала Анжелика и улыбнулась своему отражению в зеркале.
Слуги внесли ее белую накидку, держа за четыре конца, словно знамя. Граф де Пейрак взял ее и сам накинул на плечи Анжелики, потом расправил складки и надвинул пушистый капюшон на ее блестящие