«Крис, я побежала на учебу. Постараюсь закончить пораньше и успеть до твоего возвращения. Глаженая рубашка в коридоре на вешалке. Удачи на работе. Люблю тебя. Вася».
Снизу было пририсовано кривое сердечко. Я улыбнулся и, свернув бумажку, положил ее в карман халата. Удивительный человек – Василиса. Записки, рисунки, завтрак, постараюсь прийти раньше тебя… Где же всепоглощающий умы женщин феминизм, будь он проклят? Может быть, мне просто повезло. Интересно, как там в университете? Все ведь, по-прежнему, я уверен. Приходят новые люди, уходят старые. Преподаватели читают лекции, не несущие никакой интересной информации, а какой-нибудь паренек сидит на заднем ряду со своей первой печатной книгой и ему абсолютно параллельно на окружающий его мир. У него есть свой. Куда он его приведет? Куда привел меня?
20 минут в тесном автобусе, и я на месте. Да, давненько я не бывал в общественном транспорте в час пик, все больше передвигаясь пешком, я совсем позабыл все прелести букета запахов жара и давки. Но сегодня все это будто проносилось мимо меня. Прислонившись к стеклу, я внимал непонятной для меня музыке какой-то русской песни из Васиного сборника. Вот и моя остановка.
Немного помявшись у входа, я хотел было уже нажать на кнопку звонка, как вдруг сзади меня окликнул знакомый голос:
– Крис, доброе утро! Чего же не заходите? – через дорогу неторопливым шагом переходил доктор Кроссман. Сказать, что его вид удивил меня – не сказать ничего. Он словно сошел с картинки, с кадра из фильма образца двадцатого века: облаченный в бежевый полосатый костюм, он опирался на резную деревянную трость, а голову его, прикрывая седины, венчала широкополая шляпа. Он подошел ко мне, и, наверное, заметив мой взгляд, спросил, – Вас удивляет мой вид? Не смущайтесь, это всего лишь дань традициям. Заходите, – он приложил, внезапно появившуюся у него в руке, ключ-карту к домофону, и открыл передо мной калитку.
Мы зашли во двор, и медленно двинулись по мощеной камнем дорожке. Следуя чуть позади доктора, я обратил внимание на его походку. Она была то ли неправильной, то ли правильно настолько, что кидалась в глаза, по крайней мере, она идеально сочеталась с его внешним видом. Его спина все время была вытянута подобно струне, а шаги были выверены настолько, будто он их планировал. Сейчас он больше походил на отставного военного, нежели на врача. Этот человек поражал меня каждым своим действием. Я не понимал его, не понимал окружения, которое он строил вокруг себя, не понимал манер и стиля одежды. Это пугало и притягивало одновременно.
Он растворил дверь, и мы попали внутрь самой больницы. Здесь он обернулся и протянул мне небольшой плоский белый пластиковый прямоугольник:
– Это, дорогой друг, – универсальная ключ-карта. Она позволяет открыть любую дверь в этом здании. Сейчас мы в главном холле. Если подняться по лестнице, вы окажетесь во врачебном коридоре, вы бывали там вчера, когда шли ко мне в кабинет. Вы можете занять любой их них, за исключением, соответственно, моего, – он слегка улыбнулся, а я кивнул, внимательно слушая его