– Ты такая умная! Ты – просто кладезь знаний! Но у тебя какая-то социофобия! Тебе или к специалисту идти надо, к психотерапевту, и лечиться от своей стеснительности, или менять профессию. Работы, требующей более обширного общения с людьми, чем журналистика, – нет! Журналист должен быть психологом! Знать и понимать людей! Надо не только суметь грамотно подойти к человеку, расположить к себе, вызвать доверие, но и суметь буквально влезть в душу! Это понятно? Тебя будут посылать подальше, унижать, отпихивать, а ты должна преследовать человека и добиваться своего! А ты поздороваться и улыбнуться не можешь! Ты профнепригодна! Так нельзя! Ты девка умная и эрудированная, но беспомощная, словно улитка, вытащенная из раковины! Учись держать удар и общению с людьми! Иначе, дорогая, дело не пойдет.
Но за пять лет учебы мало что изменилось. Серафима к концу обучения поняла, что журналистка из нее никакая. И вот, имея хорошее образование, Сима пошла работать в библиотеку младшим библиотекарем, дослужилась до старшего, а это плюс пять тысяч к зарплате… Плюс крошечная дотация. Это крохи для Москвы. Да что там говорить! Жила Серафима очень бедно, но на вопрос, как на такую зарплату можно прожить, она пожимала плечами и отвечала, что можно.
Конечно, она на всем экономила. Одежду Сима вообще редко себе приобретала, и то по острой необходимости, на дешевых рынках, в недорогих магазинах на распродажах, пытаясь придерживаться строгого, классического стиля, чтобы не выглядеть совсем уж бомжихой. Например, зимой в моде высокие сапоги с мехом, и сто́ят они в начале сезона очень дорого, Серафима не могла их себе позволить. В конце зимы сапоги сто́ят уже на порядок дешевле. Сима их покупала, но надеть эти сапоги могла лишь на следующий год, а тогда в моду входили угги или какие-нибудь короткие сапожки на платформе. Замкнутый круг… Серафима любила простые, неяркие, удобные вещи, это было в ее вкусе. Питалась она тоже скромно, покупала недорогие продукты в магазинах эконом-класса. Если и брала мясо, то варила суп сразу на три-четыре дня. Конечно, деликатесы в виде икры, ананасов и рябчиков были не для нее, как и для многих работающих россиян вкупе с одинокими пенсионерами. В ресторанах Серафима не бывала, в кино не заглядывала, правда, пару раз посещала кафе и «Макдоналдс». Но она никогда не жаловалась.
Книги в наше время – дорогое удовольствие, но Сима работала в библиотеке и, пользуясь служебным положением, брала книжки, иногда раритетные и очень умные, на дом.
К слову сказать, бабушка Симы умерла, еще когда та училась на третьем курсе института. Серафима осталась одна в малогабаритной двухкомнатной квартире, в пятиэтажной хрущёвке. Ее дружба с Катей и ее мамой никогда не прерывалась. После смерти бабушки они предложили Симе помощь и даже приглашали жить к себе, чтобы она не оставалась одна. Но Сима выбрала свободу.
Катя пошла по стопам Анны Григорьевны – училась в педагогическом вузе, чтобы тоже стать