Полицейский виновато почесал макушку.
– Так я же сказал. Камни. Кровь. Чья это кровь вообще, а?
Вадим наморщил высокий лоб с залысинами.
– Какое тебе дело? Кровь не принадлежит человеку – значит, состава преступления нет.
– Таки вы правы, – с достоинством выговорил адвокат. – Ирма Викторовна, не извольте беспокоиться. Мы решим вашу проблему в самые короткие сроки. Ваша дочь выйдет отсюда в целости и сохранности. Сейчас она находится в изоляторе… одна. Максимальный срок задержания – сорок восемь часов. Я попросил, она будет в безопасности. Я. Попросил. Убедительно.
– Хорошо, хорошо… спасибо…
Ирму еще потряхивало после разговора с дотошным следователем. Она ничего не видела… кроме глаз своего эльфа, который исчез так же странно, как и появился. И думала сейчас о дочке, запертой в изоляторе… тюрьме?
И не только.
О господи. Мысли метались от теста к Алинке, которую ей так и не дали увидеть, и снова к тесту, к Алинке…
И к Тайтингилю.
И опять.
В поле ее зрения попал Шурман. Бармен был тем, кто видел эльфа в последние минуты его пребывания на Земле. Шурман сидел в углу на стуле – взъерошенный, нахохлившийся, дулся.
– Ты не помнишь, Шура? – тихо сказала Ирма, подходя к нему вплотную, оставив мужчин разговаривать. – Ты не помнишь, что он говорил? Тайтингиль, эльф. Высокий, с золотыми волосами… что?
– Не помню, – буркнул Шурман. – Не обязан я все помнить. Ирма Викторовна, ну мне было чем там заняться.
Ирма стиснула пальцы. Тест с двумя полосками лежал в сумочке в машине, машина стояла около здания отдела внутренних дел. Тайтингиль не знал. То есть она надеялась, что он будет настолько волшебным, ее эльф, что предугадает – и оставит хотя бы какую-то весточку зануде Шурману…
Чуда не случилось.
Пора было привычно брать ситуацию в руки. В эти самые, судорожно стиснутые.
– Вадим, отвезите Шуру на работу, – сказала она строгим, хорошо отработанным тоном, – спасибо. Яков Ааронович… Иван Андреевич, я очень благодарна вам за заботу о моей семье. Господин адвокат… – Ирма заглянула в золотой прямоугольник визитной карточки, – Давид Шмулевич, вы проследили, чтобы Алина была, – голос нервно дрогнул, – в отдельной… камере?
Адвокат коротко поклонился.
– Таки она в полной безопасности. Я работаю, завтра Алина Николаевна будет дома.
– Сейчас планируем поехать в больницу, пообщаемся с этой Олей, – негромко проговорил король двергов, – у нее не самое лучшее досье. Думаю… договоримся, она откажется от претензий. К тому же неясно, как она объяснит происхождение пистолета. И камни… В общем, Ирма Викторовна, не беспокойтесь. Олю я беру на себя, обвинение предъявлено не будет.
– Я не беспокоюсь, – сказала Ирма. – Я. Не. Беспокоюсь. А теперь нам всем пора идти. Я буду завтра здесь в семь. И вы. Завтра.
Ирма наконец увидела в конце коридора яркий тюрбан и расшитый пайетками жакет, плиссированную