Первая мировая война, две революции и Гражданская война, которая жестоко бушевала и на Алтае, привели Чуйский тракт, как и торговлю по нему, в полный упадок. Движение по тракту почти прекратилось, многие мосты через речки были разрушены, каменные карнизы и подпорные стенки осыпались. Еще до империалистической войны в 1913 г. Шишков провел свои изыскания по реконструкции тракта, подготовил подробный технический проект, но до работ дело дошло только в 1920-х. Силами вольнонаемных рабочих и узников ГУЛАГа тракт был капитально перестроен, на нем появился новый длинный участок Бийск – Черта – правым берегом Катуни, в то время как старый тракт проходил левым берегом. Первые советские грузовики проследовали по новому тракту от Бийска до Кош-Агача в 1925 г., а полностью капитально обновленная дорога была сдана в эксплуатацию 1 января 1935 г. Тракт приобрел тот самый вид, каким мы его знаем сегодня, а старый участок тракта Бийск – Черга захирел, превратившись в проселок местного значения…
Как-то раз мне довелось проехать этим проселком. Мы с другом пустились в дальний путь ранним утром из замечательного курортного городка Белокуриха – к ночи нам надо было непременно поспеть в отдаленный высокогорный Джазатор. Самая короткая дорога от курорта, по которой мы и отправились, пролегала к востоку через село Старобелокуриха, деревни Россоши и Нижнекаменка, потом круто поворачивала направо на юг и приводила в длинное большое село Алтайское (сейчас это крупный райцентр в составе Алтайского края). Проехав все Алтайское насквозь, мы вскоре оказались на плохой, изрытой ямами грунтовой дороге, которая уходила узким ущельем правого притока реки Каменка, речкой Сарасу, наверх в горы.
Было начало октября, поднимался холодный и сырой рассвет с красноватыми отблесками лучей прибывающего солнца на кромках серых низких туч. Деревья по обочинам дороги торчали голые, с мокрыми черными стволами. В деревнях не было видно ни души – случился выходной, и весь народ еще крепко спал в своих избах. От Старобелокурихи к Алтайскому семенила предгорьями полуразбитая дорога. Невысокие рыжие холмы выпирали из равнины справа от нас, с юга. Ехали мы в основном полями, иногда пересекая небольшие голые рощицы. За селом Алтайским мы принялись понемногу углубляться в горы, незаметно набирая высоту. По расшибленной дороге, осторожно продвигаясь меж полных грязной воды рытвин, мы миновали крохотные, кажущиеся заброшенными и всеми забытыми деревушки: Сараса (желтая, талая, весенняя вода) – по ущелью Сарасуу, притока Каменки, проложена дорога к перевалу, – Пролетарка, Комар, Белое. Этот глухой угол Алтая открылся нам пребывающим в полном и грустном запустении. Ничего здесь не шевелилось, ни одна собака не облаяла нашу машину, дома и заборы стояли старые и покосившиеся, и только черные вороны, зябко сжавшись в комки, сидели