Алексей в очередной раз убедился, что у него с Николаем головы мыслят одинаково, выразить свои мысли лучше он бы не смог.
Вслед за ним, прокашлявшись, ответил Владимир.
– Знавал я этого Дмитрича. А точнее видел пару раз в соседнем секторе. Тот ещё пьяница. Спит прямо в проходах, орет на всех, что бешенный. Все на него смотрели и удивлялись – почему его такого андроиды уже давным-давно не забрали. Говорили, что из-за сестры его не трогают, она у него какой-то важный человек. То ли из высших, то ли нет, точно не знаю. Рассказывал он конечно убедительно, не спорю. Я и сам ему поверил отчасти. Но, в отличие от вас, я чаще был на заседаниях суда. Вы и так знаете. Мама заставляла меня ходить с ней. Может, думала, что я так буду подальше от неприятностей держаться, – саркастическим тоном произнес Вова, осматривая железную клетку. – И знаете, почти каждый раз там судили за убийство всяких алкоголиков, которые в приступе пьянства и агрессии убивали своих друзей и близких. Так что я не вижу ничего необычного в том, что Дмитрич натворил. Он ничем не лучше других сотен убийц, что каждый год ссылали на Акронус, разве тем, что он хотя бы раскаивается в том что сделал, – не щадя отрезал Владимир.
Алексея вновь удивила прямота Вовы. «Научится бы ему выражать мысли по деликатнее, а то как бы его острый язык не погубил его в тюрьме. Но, как ни крути, они оба правы, хотя в целом это уже было неважно. И Дмитрич и его сестра уже мертвы. Надеюсь, они сейчас в лучшем мире».
Леша вдруг вспомнил про браслет. Он внимательно осмотрел его – обычная цепочка из черного металла, которая соединена на маленьком, идеально гладком, квадратном камушке. Камушек этот, на вид ничем не примечательный, однако завораживал на себе взгляд. Когда он неподвижен, то был абсолютно черен, но как только начинаешь его двигать, то он начинал еле заметно переливаться во все цвета и оттенки, что известны глазу. Он вроде бы и оставался черным, но внутри него будто были заточены тысячи звезд, которые заставляют его незначительно менять свой окрас и даже немного, практически незаметно, светиться. Алексей вот уже несколько минут крутил этот необычный камень в руках, и внимательно всматривался в его пленящий танец цветов.
Показав свой необычный подарок сначала Николаю, тот, к разочарованию Алексея, не разделил с ним восторга. По словам друга, для него причудливый камень постоянно оставался черным. Вова же приметив игру красок камня, начал говорить что-то про падение и преломление света, но, затем закрыв камень ладонями, так чтобы к нему не проникал свет, и, посмотрев в малую щелочку, Владимир с удивлением раздвинул брови.
– Голубое