Любимый Марс из-за спины Клеменции отчаянно жестикулировал, умоляя меня замолчать. Увы, я не могла остановиться! Не могла и не желала, напротив, я желала говорить и говорить, по мере того, как лицо Фурии утрачивало румянец и одевалось землистым покрывалом…
– А однажды, – не унималась я, – у меня с моим сводным братом Овидием, ныне покойным, вышла большая ссора по причине моей немыслимой привязанности к вам. Он говорил про вас дурное, будто бы вы, Клеменция, свели в могилу его мать Клариссу Даласину!.. А, впрочем, ваша светлость, я даже благодарна вам, ибо, если бы вы этого не сделали, мой отец не соединился бы вторым браком с моей матерью, а моя мать не родила бы меня! Вот и выходит, ваша светлость, что вы определенным образом произвели меня на свет, и я люблю вас, как преданная дочь ваша красавица Эстелла, право же, ничуть не меньше, чем она!
Я стояла и наблюдала, как мой возлюбленный Марс помогает своей незадачливой Беллоне устроиться в моем кресле, затем подносит ей воды и говорит слова успокоения… Я рисковала, разумеется, вызвав на себя неудовольствие Марса, а он и так был мною недоволен. Однако если бы я сама не поставила его перед выбором, она или я, Клеменция это сделала бы за меня. Побеждает тот, кто наносит упреждающий удар. И, во-вторых, я указала ей на место: меня не запугаешь! Решительная Фурия опасна – а не эта увядающая женщина, подавленная гнетом старинных тайн!
– Сынок, ты видишь, я права, – прошептала Клеменция, когда пришла в себя. – Это гарпия, мегера, ламия, нагиня, сладкоголосая сирена, мечтающая погубить тебя! Ты сам это слышал… она мне угрожала!
– Успокойся, мама. Она имела в виду совсем другое.
– Нет! Я поняла её. Она хочет сказать, что ей известны мои тайны… Ну и пускай! Это меня не остановит, Марсий! Она уже погубила многих, она довела до инфаркта своего несчастного отца и продолжает мучить его. Но ты ей не достанешься!
– Несправедливые слова обо мне и моем отце останутся на вашей совести, княгиня. Что же до Марсия, то он хороший сын. И, как хороший сын, он скажет матери правду. Скажи ей, Марс, про нашего ребенка.
Клеменция выкатила глаза и простонала:
– Что? Кого? Ребенка?
– София носит от меня ребенка, – сказал Марсий. – Через пять месяцев она родит. Я не могу жить без нее, мама. Тебе придется с этим смириться. Иначе…
Я представила, что творится в голове Клеменции. От первой жены Марсий имел дочь Ренату, и Клеменция, в душе смирившаяся с тем, что у него больше не будет детей, воспитывала внучку как единственную наследницу рода Милиссинов (дочь Эстеллы Доротея, как известно, носила