– Герцог не знает о своей болезни. Во всяком случае, мне кажется, что он не знает, какая болезнь мучает его плоть. А если бы знал, это вряд ли что-нибудь изменило: Крун воин до мозга костей, он будет терпеть боль, пока она не сведет его в могилу. Он не может оставить Нарбоннию даже на время – его бароны и его собственный сын… Ты меня понял. Вот почему я так спешу устроить наследство Кримхильды.
– Всё у тебя получится, моя звездоокая богиня, ибо нет женщины прекраснее тебя и умнее…
– …И нет мужчины достойнее тебя, мой воинственный бог.
Больше они не говорили в эту ночь, ибо истинная любовь не нуждается в словах.
Но если бы София Юстина предполагала, каким событиям суждено развернуться ещё до восхода солнца, она, конечно, предпочла бы вовсе не ложиться в постель.
Глава шестая, в которой наследник нарбоннского престола совершает поступок, способный прийти в голову только сыну варварского вождя
– Эй, наперсник, просыпайся! Буду я тут тебя расталкивать, разомлел на аморейских харчах, а ещё рыцарем называешься…
Ромуальд открыл глаза и увидел лицо Варга. Принц довольно ухмылялся, а в синих, цвета неба, глазах его играли хорошо знакомые молодому рыцарю озорные искорки. Глаза Варга, впрочем, в этот момент не напоминали цвет неба, потому что небо было чёрным.
– Ночь на дворе… – начал было Ромуальд, но Варг шёпотом перебил его:
– Вставай, живо! Дело есть. Завтра будет поздно.
Ромуальд поднялся с ложа, зная, что друг объяснит ему, какое дело до утра не терпит.
– Одевайся, – приказал принц, – и прихвати кинжал.
Сам Варг был в полном облачении, точно и не ложился спать, но оружие у него отсутствовало.
– А ты? – спросил молодой рыцарь.
– Вот мои кинжалы, мечи, палицы и остальное, – усмехнулся принц, показывая свои руки, где под одеждой перекатывались канаты мускулов. – Если нас задержат, я буду чист. А ты – мой оруженосец, тебе положено носить кинжал.
– Кто нас может задержать?
– Мало ли… Я хочу слегка подпортить амореям их торжество.
Он имел в виду предстоящее празднование дня рождения августа Виктора V.
Когда Ромуальд собрался, оба юноши бесшумно выскользнули из павильона. Закутавшись в черные плащи, они незаметно проследовали мимо других павильонов, мимо основного комплекса гостиницы «Филемон и Бавкида» и вышли на проспект Фортуната.
Была глубокая ночь. На их счастье, центральная улица имперской столицы оказалась малолюдной. Варг усмехнулся и, не удержавшись от соблазна, показал фигу пылающей в ночи хрустальной статуе Двенадцатиликого Бога, что возвышалась над городом.
– Гляди, кто-то идёт, – прошептал Ромуальд.
Они спрятались в тени ближайшего здания. Вскоре мимо них прошествовали двое, рослый и коротышка. Мужчины шли от Филипповских