Метод нечёткости логики нужен не только Каиссе.
Скучен мне строгий завет.
Сколько мыслишек за серость гнала, за повадку их крысью.
Изредка можно и в бездну слетать, и на шабаш, на Лысой…
К чёрту гони этикет.
Жалкая участь – как часто – остаток сухой компромисса.
Здравая зрелость сомнений качает идей коромысла.
…А суета всё сует.
Дюна
Взбучив пучину, прилив меня вынес на твердь.
Высушив, ветер понёс до зацепки за выступ.
Он мириады таких же завлёк в круговерть,
Только немногим удачей путь в юности выстлан.
Рос из песчинок, прильнувших ко мне, бугорок,
Зыбкой опорой песчинке неопытной, юной.
Ветер-строитель исправно платил мне оброк:
Может быть, нужно кому-то, чтоб я стала дюной.
Выдули форму ветра: полумесяц, рога —
Парус песчаный, природой заявленный тюнинг.
Ящерка – шмыг – редкий зритель подобных регат:
Дюны идут. В глубь пустыни, в даль шествуют дюны.
Ветер стремит через жёлтые волны ладью.
Время течет сквозь меня, иль собой его движу.
Дюна идёт, продвигаясь вперёд, хоть на дюйм.
Выше мой гребень и, значит, Вселенная ближе.
Небо ночное глядится пристанищем дюн:
Звёзды, ведь, тоже как будто ветрами гонимы.
Шёпот миров мне приносит, как эхо, ноктюрн
В дар триумфальному шествию дюн, звёздным гимном.
Путь мой к неясной мечте всё петляет в песках.
Лётом с востока предвестие – песнь Гамаюна.
– Ящерка, спрячь, чтобы самум его не расплескал,
Сон мой щемящий: преданье «Вселенная Дюны».
Точка в N-мерном пространстве эмоций
Себя осознать дерзкой точка пространства N-мерного,
Его нанизали эмоции-оси —
Где центр, разводящий лучи?
Метаться и биться в раскачке пружинами-нервами.
Победа, хоть в малом, к вершине возносит,
Потом суетится, мельчит.
Флиртует судьба с минным полем – сплошь противоречия.
Развязан мятеж непокорною точкой —
Не сдержишь её в вираже.
Узорами линий напрасно ладони прочерчены:
Размоет их временем – миги проточны —
Изменит сценарий-сюжет.
Что было меж нами, уже оплелось паутиною,
И память назад не закажет проекций:
Стеной – самолюбия грань.
Умеренным счастье вдруг нам показалось, рутиною,
Но точка теперь вся пустым стала сердцем,
И чувства в нём нет ни на гран.
Зачем же метанья душевные липко-навязчивы,
Сомненья упорней, чем остовы-фермы —
Вцепляйся в соломинку-ось.
Вот страх умоляет зарыться в песок юркой ящеркой.
Фантазии бренны, пускай, эфемерны —
Я верю в надёжность «Авось!».
К ловушке