– Что означает это «что?», о чем ты хочешь знать? – спросил Хорас, размышляя над тем, как сформулировать свой вопрос в наиболее ясной форме, после чего добавил: – Или, если перефразировать свой вопрос, то я хочу услышать, почему ты спрашиваешь меня «что?».
Прилагая громадные усилия к тому, чтобы не выказать своего раздражения, Холт очень четко и сдержанно произнес:
– Ты ведь собирался задать мне вопрос.
Хорас нахмурился:
– Я собирался?
Холт утвердительно кивнул:
– Да, ты собирался. Я даже видел, как ты, собираясь открыть рот, сделал глубокий вдох.
– Понятно, – протянул Хорас. – И что это был за вопрос?
Секунду или две Холт оставался безмолвным. После этого он открыл рот, снова закрыл его и наконец обрел силы для разговора.
– Это как раз то, о чем я спрашивал тебя, – ответил он. – Когда я сказал «что?», я спрашивал тебя о том, что ты намеревался спросить у меня.
– Да я вовсе и не собирался задать тебе вопрос «что?», – улыбнулся Хорас.
Холт не сводил с молодого человека подозрительного взгляда. Ему пришло в голову, что Хорас замышляет что-то против него и тайно насмехается над ним. А раз так, то Холт мог бы сказать этому мальчишке, что такое поведение не послужит его продвижению по карьерной лестнице. Рейнджеры были не из тех, кто добродушно воспринимал насмешки над собой. Внимательно изучив открытое, лицо Хораса, Холт решил, что его подозрения необоснованны.
– Предположим, если я снова употреблю это слово, ты намерен задать мне тот же вопрос? – спросил он.
Хорас снова глубоко вдохнул и, недолго поколебавшись, ответил:
– А ты знаешь, я и позабыл, о чем мы говорили.
– Не беда, – пробормотал Холт и легким толчком пустил Абеларда в галоп, намереваясь оказаться впереди своего спутника.
Рейнджер продолжал злобно бормотать что-то себе под нос, но Хорас сумел уловить несколько фраз, в том числе «пустоголовые новички, которые через мгновение забывают то, о чем только что говорили». Из услышанного он понял, что Холт был вовсе не в восторге от путаного разговора, только что произошедшего между ними. Лицо молодого человека снова стало хмурым – он пытался мысленно вернуться к началу разговора, к тому моменту, когда собирался задать этот злополучный вопрос. Он чувствовал, что ему требуется помощь Холта, чтобы вспомнить, как все было, а Холт всегда вздыхал и закатывал глаза, стоило Хорасу спросить его о чем-либо.
Иногда, подумал Хорас, этот рейнджер становится несносным. И, как это часто бывало, момент, когда он оставил попытки во всех подробностях припомнить мысль, породившую злополучный вопрос, она внезапно снова возникла у него в голове.
На этот раз до того, как он мог снова забыть или отвлечься чем-то от нее, Хорас, не задумываясь, обратился к Холту:
– И