Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. Коллектив авторов

обсуждения состава и круга участников обсуждались различные кандидатуры, то в итоге «Вехи» образовались вокруг вполне жестко очерченного круга единомышленников – не случайно, что Струве столь легко оказался способен отмежеваться от Гершензона, с которым его связывало относительно немногое. Необходимо отметить, что не только в глазах современников, но и в глазах самих авторов он был в первую очередь политическим высказыванием – в этом плане сетование некоторых из последующих исследователей, что политическая реакция затемнила философскую, не вполне оправданно: речь шла, как об этом писал, в частности, Франк, о критике революционных настроений русской интеллигенции, не только социалистической, но и в своей несоциалистической части неустойчивой перед социалистическими воззрениями[22]. Как отмечали авторы, объединившиеся в ответном сборнике «Интеллигенция в России», вопрос ставился о причинах поражения революции – и ответ Милюкова, в частности, звучал в том смысле, что революция не потерпела поражения, реакция есть нормальное явление и не следует, обращая внимание лишь на ближайшие, кратковременные явления, делать их основанием для масштабных выводов[23].

      Сходились критики и авторы в ином – в том, что «Вехи» представляют из себя преимущественно критику, «обвинительный акт», «обличение». Если авторы и не соглашались со столь исключительной оценкой, то признавали, что положительное содержание лишь кратко намечено, причем между самими участниками сборника, как и отмечено было в предисловии, присутствует в этом отношении согласие только по самым основным вещам[24]. Издательский успех сборника, за год выдержавшего пять изданий и прочитанного всей образованной Россией, в сочетании с критикой[25], побуждал авторов задуматься о продолжении – уже весной 1909 г. Франк обсуждает возможность собрать сборник о национализме[26], а весной 1910 г., согласно его воспоминаниям, «у нас [с П.Б. Струве] зародился замысел выяснить и развить в коллективном труде положительное содержание тех идей, которые были выражены в “Вехах” в отрицательной форме критики интеллигентского миросозерцания»[27]. Ни этому, ни нескольким другим проектам, возникавшим в это время, не суждено было осуществиться – в том числе и потому, полагаем, что попытка превратить согласие в осуждаемом/отторгаемом в положительное утверждение оказывалась задачей непосильной сложности и одновременно политически нецелесообразной, поскольку производила бы лишь новых несогласных, не умножая числа сторонников.

      Как мы уже отмечали, в полемике, развернувшейся вокруг «Вех», сам редактор участия не принимал, ограничившись лишь внесенным во 2-е издание примечанием к своей сделавшейся скандальной фразе, где пытался объясниться с публикой: «“Должны” в моей фразе значит “обречены”: мы собственными руками, сами не сознавая, соткали эту связь между собою и властью, в этом и заключается ужас, и на это я указываю» (с. 90,