Несчастная девушка два дня назад похоронила свою мать
госпожу Нехал Уналмиш. Юная Бердже не могла понять посту—
пок своей матери. Почему она не сказала ей, что ее отец Мехмет
Сорал? Почему она не сообщила ему, что беременна? Зачем
лишила ее отцовской любви? Перед девушкой стоял нелегкий
выбор: остаться в Ургупе и дальше продолжать работать в мага—
зине керамики либо уехать в Стамбул и наконец—то познако—
миться с отцом. Она сидела в смятении и плакала, думала: стоит
ли ей продолжать свое жалкое существование, пытаясь зарабо—
тать себе деньги на хлеб, либо испытать судьбу в Стамбуле —
такой выбор стоял перед девушкой. Ее желание было одно:
прижаться к груди отца.
Турция. Стамбул.
Тем временем Вурал приехал на набережную пролива. Хоть
была ночь и ледяной холод, он смотрел на огни Босфорского
моста, который соединял два полуострова. Его отражение блис—
тало барашками, которые бегали по ночной воде Босфора. Вурал
прослезился, а потом заулыбался, и вскоре его лицо опять по—
мрачнело. Печальный, он снова сел в свой автомобиль и поехал
к прекрасной Асу.
Вурал подъехал к ее дому, вылез из автомобиля и постучал
в дверь, но никто не открывал. Пока он стучал, за ним все время
наблюдал Савашь. В его руках было оружие. Он медленно на—
правил дуло пистолета на Вурала и резко спустил курок. По—
смотрев на него, промолвил:
– Сдохни, скотина!
И тут же скрылся. Вурал почувствовал, что в него вошло что—
то горячее. Он упал на ледяной асфальт, ощутив боль в области
поясницы.
Спустя пятнадцать минут Асу с Назан подъехали на такси
к дому. Девушки вышли из машины и направились к квартире.
Неожиданно они заметили лежащего перед дверью и истекаю—
щего кровью человека. Подруги испугались, но тут Асу замети—
ла, что он еще в сознании, подошла ближе и воскликнула от
ужаса:
– О господи, Вурал! Мой Аллах! Неужели это сделал Явуз?
Назан, вызови скорее скорую помощь и полицию! Обещаю тебе,
любимый, я уничтожу Явуза за это! Потому что, кроме него, это
некому сделать.
Тем временем Савашь, заранее узнав, где живет Явуз, просто
подкинул пистолет к нему в дом, воспользовавшись тем, что
дома никого не было. Стрелял он в перчатках из незарегистри—
рованного пистолета.
Пока ехали скорая и полиция, Асу обнимала истекающего
кровью Вурала. Он находился еще в сознании, смотрел на нее
и со слезами промолвил:
– Прости… прости меня, прошу… прости.
– За что? За что ты просишь прощения? – спрашивала его
девушка, лаская его щеки и вытирая с них слезы.
Он продолжал через силу:
– За то, что не сказал тебе всей правды…
После