– Это были просто дети! Настоящие патриоты, желавшие поскорее покончить с остатками «совка» и прошлого режима!
– Остатки прошлого режима сидят в кабинете министров. А те, кого ты называешь детьми, избивали людей железными прутьями, видимо, желая таким образом донести до них «европейские ценности».
– Неправда! Это их избили ваши звери!
– Их в течение недель просили уйти по-хорошему и дать людям работать. Естественно, когда слова не возымели действия, пришлось попросить менее вежливо. И, между прочим, никто при этом не был хоть сколь-либо изувечен. Разбитые носы в расчёт не принимаются.
– Вам лучше уехать с Украины, – холодно произнесла Рая.
– Почему вдруг? Я здесь прожила всю жизнь. И мои родители, и деды. Почему я должна уехать?
– Потому что вы не любите Украину и украинский народ! И украинский язык!
– Ты знаешь украинский язык, Рая? Это новость, я рада за тебя. Но ты напрасно упрекаешь меня в нелюбви к нему. Напротив, я люблю украинские язык, люблю украинские песни, которым учила меня ещё моя бабка. Но песни «Ла-ла-ла-ла» и «Мы не быдло…» я, действительно, не люблю. Потому что я вообще не люблю пошлости, злобы и бездарности. Я люблю Украину и украинский народ, потому что это моя земля, моя кровь. Но я не собираюсь любить безродное племя, которому вместо национальной культуры, вложили в душу дикую спесь ограниченных холопов, возомнивших себя потомками древних римлян и родичами лучших европейских фамилий, и ненависть и презрение ко всему, чей цвет выбивается из жёлто-блакитных тонов. Я предпочитаю, чтобы именно это племя покинуло мою землю, уехав в Галицию, в Польшу, в Литву… Хоть в Америку! Только подальше от моего города, потому что мне невыносимо видеть как измываются над ним ваши новые гунны!
– И всё же уехать придётся вам, – поджав губы, процедила Рая, не обращая внимания на робко-просительные взгляды мужа. – Вы настолько ненавидите Украину, что вас даже не волнует судьба вашего внука, который идёт за неё воевать!
– Опять неправда. Я очень люблю моих внуков. Если ты не забыла, их у меня два. И мне жутко от мысли, что, может статься, эти мальчики будут стрелять друг в друга. Во имя чего, Рая?
– Во имя свободы и независимости Украины!
– Во имя свободы очередных олигархов грабить нас, прикрываясь словами о пламенной любви к отечеству? А ведь их сыновья не идут воевать, Рая. Идут наши. Мой старший внук, по крайней мере, будет сражаться за правое дело. А Лёня… Мне очень больно, Рая. И очень страшно. Потому что я не хочу потерять моих мальчиков для того, чтобы какие-то мерзавцы получали свои дивиденды с их крови. Попытайся остыть и понять меня, – с этими словами Ирина Ростиславовна поднялась из-за стола: – И ты, Петя, попытайся. Олег и Лёня – твои сыновья. И нельзя, чтобы они стреляли друг в друга. Подумай об этом.
– Нам не о чем думать! Наш сын – герой майдана! И на войне он будет героем! – эти истеричные крики она услышала уж�