Я сунула в руку девушке купюру в 50 дирхамов, извиняясь за то, что по моей вине ее подняли среди ночи.
– Afwan, – сказала она, расплывшись в улыбке. Пожалуйста.
Взяв корзину с бельем, девушка удалилась.
– У меня к вам последняя просьба, – снова обратилась я к портье. – Поскольку вся одежда моего мужа в стирке, может, у вас есть халат или еще что-то, что он мог бы надеть?
– Une djellaba pour votre mari?
– Oui, oui.
– Attendez là[36].
В этот момент уже знакомый мне голос снова запел из репродуктора. «Аллаххххххххх». Последний звук, будоражащий, мелодичный, тянулся так долго, что мне захотелось выйти на улицу и посмотреть, откуда он раздается.
Выйдя из украшенной резьбой синей арки гостиницы, я оглядела улицу – немощеную и настолько узкую, что на ней не смогли бы разъехаться два автомобиля. Тот же голос – теперь он звучал громче – возобновил свое монотонное песнопение. Я отошла от входа. Десять шагов в сторону, и меня окутала темнота: неприветливые двери, запертые магазины с закрытыми ставнями, крохотные тропинки, ответвлявшиеся от этой тесной улочки. Я понимала, что не должна здесь находиться. Как будто я попала в черный лабиринт. Но голос продолжал манить меня вперед, приглашая углубиться во мрак, заставляя забыть про страх.
Потом я увидела кошку. Она висела на стене прямо передо мной, будто наклеенная на крошащийся камень. Истощенная, грязная, боязливая. Какой же ужас загнал ее на эту стену? Кошка льнула к ней, зависнув, словно парализованная, в вертикальном положении. Я застыла в оцепенении как завороженная. Зрелище было столь невероятное, столь жуткое – казалось, ее всеми четырьмя лапами пригвоздили к стене, – что я почувствовала, будто на мое голое плечо легла чья-то ледяная рука.
А потом на одно мое плечо действительно легла чья-то ледяная рука.
Меня окружили трое. Они появились ниоткуда. Мужчина лет пятидесяти пяти с неопрятной седоватой щетиной на лице, тремя зубами во рту и диким взглядом. Дебелый юноша – я дала бы ему не больше восемнадцати лет – в футболке, не закрывавшей его волосатого живота; лицо сальное, глазки так и бегают по моей фигуре, на губах – глупая улыбка. Рука принадлежала сутулому парню с желтушной кожей и пугающе тусклым выражением лица. От прикосновения его пальцев я подпрыгнула на месте. Стряхнув с себя его руку, я резко повернулась и увидела, что он смотрит на меня как полоумный.
– Bonjour, madame, – шепотом произнес дебелый юноша.
Седоватый мужчина, едва заметно улыбаясь, попыхивал окурком. Та же рука вновь легла на мое плечо. Я снова ее сбросила и прошипела:
– Оставьте меня.
– Не бойся, не бойся, – сказал дебелый юноша, подходя ко мне. Вблизи его лицо показалось мне еще более скабрезным. – Мы – друзья.
Я попыталась уйти, но костлявые пальцы сутулого парня сомкнулись на моей руке. Не для того, чтобы удержать, – скорее ему просто хотелось потрогать меня. Я судорожно соображала. Дебелый юноша, предположила я, схватит меня, хотя сейчас пока он просто топтался сзади, тихо посмеиваясь.