Коп (не читавший почти ничего, кроме детективов Джеффри Дивера в бумажных обложках, да и то только в отпуске) попытался вернуть его к реальности:
– Да. У вас ведь книжный магазин.
– У нас с женой, – не подумав, уточнил Эй Джей. – Боже правый, в кого я превратился! В ходульный персонаж, который все время забывает, что его жена умерла, и продолжает говорить «мы». Штамп! Офицер… – Он прочел на жетоне имя копа. – Офицер Ламбиазе, мы с вами действующие лица дрянного романа. Понимаете? Как мы до этого докатились? Вы, вероятно, думаете про себя: «Вот бедняга!» А когда вернетесь вечером с работы, крепче обычного обнимете детишек, потому что в таких романах персонажи вроде вас всегда так делают. Понимаете, о каких романах я говорю, да? О произведениях так называемой высокой литературы, в которых прописан каждый второстепенный персонаж, толстых, как у Фолкнера. Смотрите, как автор внимателен к маленькому человеку. Простому человеку! Какая у него широта взглядов! Взять хоть ваше имя. Офицер Ламбиазе – типичное имя типичного массачусетского копа. Вы расист, Ламбиазе? Законы жанра требуют, чтобы вы были расистом.
– Мистер Фикри, – проговорил офицер Ламбиазе. – Давайте я позвоню кому-нибудь из ваших близких?
Эй Джею попался хороший коп, привыкший, что раздавленные горем люди склонны к хамству. Он положил руку ему на плечо.
– Браво, офицер Ламбиазе! – отозвался Эй Джей. – Именно это вы и должны были сказать. Вы превосходно играете роль! Не знаете, случайно, что теперь полагается делать вдовцу?
– Позвонить кому-нибудь, – ответил офицер.
– Пожалуй, вы правы. Но я уже позвонил родственникам жены. – Эй Джей кивнул. – Будь это короткий рассказ, мы бы с вами уже отстрелялись. Еще одна легкая шутка, и занавес. Вот почему из всех прозаических жанров самый элегантный – это короткий рассказ. У Раймонда Карвера вы сказали бы мне что-нибудь утешительное, а потом на меня навалилась бы тьма. И все, конец. Хотя это все-таки скорее роман. С точки зрения эмоционального воздействия. Его с наскоку не одолеешь. Понимаете?
– Не уверен. Я не читал Раймонда Карвера, – сказал офицер Ламбиазе. – Мне нравится Линкольн Райм. Знаете такого?
– Криминалист-паралитик. Неплохо для жанровой прозы. А рассказы вы когда-нибудь читали? – спросил Эй Джей.
– Разве что в школе. Сказки. Или этот, как его, «Рыжий пони». Кажется, нам задавали «Рыжего пони».
– Это повесть, – покачал головой Эй Джей.
– О, прошу прощения. Я… Постойте, в школе мы читали рассказ про копа. История идеального преступления, что-то в этом роде. Потому, наверно, я его и запомнил. Там копа убивает собственная жена. Орудие преступления – замороженный говяжий окорок, который жена потом подает остальным…
– «Агнец на заклание», – перебил его Эй Джей. – Рассказ называется «Агнец на заклание», и нога там баранья.
– Точно! – обрадованно воскликнул коп. – Вы мастер своего дела.
– Это очень известная вещь, – сказал Эй Джей. – Родственники