Тема успешно была закрыта, и разговор наш перешел в другое русло. Погода, работа, увлечения – были главными темами сегодняшнего вечера. Мне было очень интересно с тобой, за разговорами я и не заметил, как за окном стемнело.
– Что ж, уже совсем темно, пора собираться домой, – сказала ты мне.
– Я тебя провожу до дома.
Дом у тебя и правда оказался совсем рядом с парком, такой старый пятиэтажный дом, их еще «хрущевками» в народе прозвали.
– Вот здесь я и живу вместе с мамой, – сказала ты мне, когда мы подошли к дому. – Еще полвека назад о квартире в этом доме мечтал каждый советский человек.
– Все свое детство я провел в точно таком же доме. Моя бабушка в шестидесятых получила от завода, на котором она трудилась, отдельную двухкомнатную квартирку. До сих пор в ней и живет. Родители предлагали купить ей что-нибудь посовременней, но она ни в какую. После коммуналки, в которой их семья – родители, она и двое братьев ютились в одной комнатке, ее маленькая квартирка, казалась ей дворцом, а отдельный душ с туалетом, так вообще вверх цивилизации. – Я сделал паузу, а потом предложил тебе, – Лиза, ты умеешь кататься на велосипеде? У меня дома висят два супер современных велосипеда, я уверен на таких ты еще ни разу не каталась, предлагаю тебе в воскресенье испробовать один из них. Как ты на это смотришь?
– С удовольствием, – улыбнулась ты.
Мы попрощались, предварительно договорившись на воскресный велотрек.
5
Вот уже как три недели мы с тобой общаемся. Для меня это серьезный срок. Я раньше и не представлял, что с одной и той же девушкой можно так много проводить времени и при этом быть просто приятелями; гулять, общаться, шутить, понимать друг друга с полуслова, говоря обо всем, что взбредёт в голову, не заморачиваясь и, не беспокоясь о сказанных словах. Конечно, я предпринимал попытки сблизиться с тобой более тесно, чем просто друг и коллега по работе, но все мои стремления, овладеть твоим сердцем и телом, терпели крах и неудачи. Как ни странно, такая ситуация меня совсем не огорчала, а лишь подстегивала довести начатое до конца. Я не из тех, кто привык проигрывать. Моя цель была – завоевать любой ценой. Спортсмены, тоже долго трудятся, чтоб заполучить желаемый трофей, а заполучив, ставят его на полку, как гордость своего успеха и триумфа, время от времени, вспоминая о нем для того, чтоб вновь на пару минут примерять на себя лавры победителя. Вот и я чувствовал себя тем самым гладиатором со спартанской философией: «Последний станет первым». Я был, тем самым спортсменом, для которого выигрыш был способом самоутверждения в собственных силах и значимости. Я не думал, что будет дальше, после того, как ты станешь моей, я жил сегодняшним