– И ты даже знаешь, куда идти? – явно насмехаясь надо мной, этот противный блондин повел вокруг рукой.
Послушно оглядевшись, я оценила высокие деревья, зеленую траву без каких-либо тропинок…
– Я нет, но ты наверняка знаешь, – мило улыбнулась ему и похлопала ресничками. – А я с тобой.
– А я не с тобой. Я – сам по себе.
– Да не-е-ет, – отрицательно качнула я головой. – Я с тобой. Ты просто еще не привык к этому.
От моей наглости Марко подавился следующей фразой и промолчал. Ну он реально, что ли, думал, будто я позволю ему бросить меня тут одну?
Не дожидаясь очередной ехидной реплики или уверений, что некоторые наивные и белобрысые сами по себе, я подхватила сумку, повесила ее через плечо. После чего сгребла в кучу платье. Надевать я его, конечно, не планирую, но плаща и куртки у меня с собой ведь нет, в отличие от этих, которые наивные. Так что сгодится и многослойная юбка, если продрогну.
Ногой я попинала таз, который ледянка, который щит. Оставлять добычу было жалко. Тащить – тяжело. И я вскинула скорбные глаза на своего будущего спутника.
– Возьмем? Смотри, какой он крепкий. Я на нем с горы съехала, полетала, тебя поймала, мы вместе упали, а он вон… целенький.
– И зачем он тебе? – оправив свою одежду и походную сумку, спросил Марко, неприязненно зыркнув сначала на щит, потом на меня.
– Не мне, а нам, – исправила я. – Пока не знаю, но точно пригодится. Помочь тебе его на спину прицепить?
Я сама любезность, что бы обо мне ни думал этот недружелюбный тип, который моя честная добыча.
– Ты меня бесишь, – вдруг заявил Марко.
– Это поначалу, потом привыкнешь, – отмахнулась я. – Так что, помочь?
От моих услуг гордо отказались, небрежно закинули тазик за спину, закрепили и пошагали вперед.
Подумаешь… Я не обидчивая, быстро пристроилась сзади и тоже пошла навстречу неведомому будущему.
…Идем. Птички поют. Некоторые вопят противно, но они в этом не виноваты. Природой так в них заложено.
Ёжики пробегают. О-о-о. Здесь живут ёжики! Какая милота. А белки? И белки.
Хорошо идем, быстро. Скучно только, потому что Марко на мои реплики не реагировал, храня пренебрежительное молчание. Я поначалу пыталась быть любезной и вежливой и поговорить о жизни, о том, откуда он родом. Но, наткнувшись несколько раз на глухую стену молчания, угомонилась. Скажите пожалуйста, какой недружелюбный!
Так вот, идем мы хорошо, быстро и скучно, но есть хочется. Выехали-то мы из поместья рано утром, толком не позавтракав. Меня тошнило от волнения и предвкушения, да и от недосыпа. Я полночи прошушукалась с Инессой о своих грядущих планах. Потом была дорога в карете, где я плавилась от жары. А потом – побег, превратившийся в стремительный полет. И вот время уже явно перевалило за послеобеденное, и желудок недвусмысленно намекал, что хотя он понимает, что девушкам нужно блюсти фигуру и всё такое, но кормить его надо. Да какое там намекал? Этот глубинный орган прямо заявлял, что он дико хочет есть!
А