Юный Жигимонт, которому было решительно безразлично то, что происходило на совете, по примеру старшего брата изрек:
– Пусть будет Ягайло.
– Говори, Скиргайло.
– Я не скажу ничего нового. Великокняжеский венец Ягайле! – твердо произнес Скиргайло.
– Тебе слово, Дмитрий, – продолжал Кейстут ставший уже не нужным опрос.
Это понял и брянский князь. Поддерживать Андрея было теперь бесполезно, поддержать же Ягайлу, то есть признать себя вассалом младшего брата, он тоже не мог. Не позволяла гордость.
– Здесь и так все ясно, – уклончиво ответил Дмитрий. – Мое слово ничего не изменит.
После слов брянского князя Андрей поднялся и быстрыми шагами покинул тронный зал. Видеть торжество родного брата, ставшего теперь заклятым врагом, было выше его сил.
Совет тем временем продолжался.
– Сядь подле меня, Ягайло. Отныне вторая половина трона принадлежит тебе – так решил совет, – обратился Кейстут к племяннику. Он подождал, пока последний займет место на троне, и вновь заговорил. – Чтобы избежать в дальнейшем недоразумений и ссор, подобных сегодняшним, я желаю сейчас объявить имя своего наследника. Мой сын Витовт займет место на троне рядом с Ягайлом после моей смерти.
Кандидатуру Витовта собственно некому было оспаривать. Из сыновей Кейстута, кроме объявленного наследника, на совете присутствовал лишь юный Жигимонт, который пока еще испытывал безразличие к вопросам власти. Остальные Гедиминовичи благосклонно приняли решение Кейстута, так как не могли ему наследовать.
Итак, двоюродные братья – Ягайло и Витовт – будут править Великим княжеством Литовским. Тот, кто видел этих неразлучных друзей в детстве, скажет: «Не пожелаешь более счастливого правления. Вот, те немногие из государей, среди которых будет царить единодушие и никогда не промелькнет ненависть меж ними.»
Но не следует торопиться предсказывать будущее, особенно в случае, когда речь идет не о простых смертных, а о великих князьях. Власть меняет людей, и чем больше власть, тем меньше в человеке остается человеческих чувств. Жестокий и беспощадный век не терпел на тронах правителей мягких и слабых. Если на головах таких иногда держались короны, то лишь потому, что эти государи являлись игрушкой в чьих-то сильных руках и реальной власти не имели. Власть заставляет забывать и о данных обещаниях, и о чести, и о долге, иногда она становится сильнее родственных чувств. О том, каким будет дальнейшее совместное правление наших друзей, мы узнаем позже.
Пока великокняжеский венец достался лишь Ягайле. Всякая жизнь имеет земной конец, но конец одной жизни иногда одновременно является началом другой. Смерть Ольгерда стала началом нового великого князя – Ягайлы. Он вышел из тронного зала гордый своей победой. Великокняжеский венец, доставшийся ему, позволил по-новому взглянуть на людей, собравшихся в большом зале. Теперь это были его подданные.
Выразить почтение новому великому князю пришли самые