– Да, да, конечно! Посоветую. Тут есть неплохой домик. Двухэтажный! Там первый этаж свободен. Скоро придет хозяин… – сказал я. – Это вон там, – махнул я в сторону двухэтажного домика Семы.
– Отлично, – она снова посмотрела на парня. – Денис, – крикнула она ему вниз, – давай поднимайся.
Парень недовольно поплелся вверх по склону, к нам.
– Это Дэн, – сказала Катя.
– Уильям, – представился я и протянул ему руку.
Он недовольно пожал ее и уселся на бревно возле костра. Занял мое обычное место… Катя последовала его примеру, а я остался стоять возле крыльца.
Несколько минут мы молчали… Я не знал, что им сказать. Они принесли с собой что-то вроде уныния пополам с напряжением. Вдруг я почувствовал ту гадкую разновидность неуверенности в себе, из-за которой тебе обязательно надо что-то делать или говорить, чтобы чувствовать себя нормально в компании, чтобы молчание не становилось тяжким. Это чувство давно меня не посещало, и я даже поверил, что полностью от него избавился. А вот, оказывается, и нет.
В последние месяцы я мог молчать с кем угодно, и мне не было при этом некомфортно. «Должно быть, – подумал я, – все из-за того, что я давно не видел соотечественников и мне не хотелось выглядеть нелюдимом». Когда я это понял, мне стало наплевать и молчание перестало тяготить меня. И я мог говорить, а мог и не говорить.
Потом я вдруг вспомнил про бизонов и захотел рассказать Дэну и Кате… Но тут я увидел, что к нам направляется хозяин. Он, как всегда, улыбался, растягивая свой рот и черные густые усы. Хозяин нес мне дрова. Целую большущую вязанку дров и бутыль голубого бензина! А я уже подготовил триста рупий без сдачи. Двести – за дрова, сто – за бензин.
– Хеллоо, – звонко сказал хозяин, можно сказать, пропел.
– Хеллоо, – так же звонко ответила ему Катя и улыбнулась.
– Эти ребята хотят снять комнату, – сказал я хозяину.
– Окей, окей, ноу проблем, ноу проблем, – сказал он. – На какой срок? – обратился он к Кате.
– Хм… ну, пожалуй, дней на десять, – ответила Катя.
Дэн все молчал и хмурился.
– Оке, оке (ударение на о), – хозяин закачал головой из стороны в сторону. – Четыреста рупий в сутки.
Дальше они начали торговаться, и, надо заметить, Катя делала это вполне себе неплохо. Но, как я уже упоминал, местные сговорились, и хоть ты тресни, а не собьешь цену. Четыреста рупий за двоих, триста рупий за одного.
«Оу! Что?! Что я только что сказал?! Вот это да! Хм…» И тут я понял, что, с тех пор как уехала Кристина, я ежедневно переплачиваю по сто рупий. Балда! Надо бы разобраться и вернуть разницу! Я же не какой-нибудь там миллионер, у меня просто-напросто нет работы и в ближайшее время не будет. Надо экономить!
Я подождал, пока они закончат торговаться, и сказал хозяину, что живу один, а плачу за двоих. На что хозяин, не задумываясь, ответил, что этот домик в любом случае стоит четыреста, поскольку лучшего вида во всем Тамил-Наду не сыскать. Ну я вам про виды