– Полиция говорит, что в Лондоне появился новый Потрошитель. А я знаю, что этот самый Потрошитель – мой муж!
Марк подпрыгнул и отскочил на дальний конец дивана, словно из сиденья его чем-то укололи.
– Вы серьезно?
– Абсолютно серьезно, – подтвердила Анна. – В те ночи, когда были совершены убийства, он не ночевал дома. В первый раз он сказал, что остается у родителей. Они как раз улетели на Бали и просили присматривать за кошками. Муж позвонил около восьми вечера и сказал, что остается ночевать в Челси.
– Челси? Неплохой район.
– Там дом его родителей.
– Мой дядя живет в Челси. На Редберн-стрит, напротив церкви.
– Во второй раз он якобы отправился к своему школьному другу. Его друг Сидни расстался со своей девушкой и погрузился в депрессию. Муж поехал, чтобы успокоить его, они засиделись допоздна, выпили лишнего, ну и так далее. Муж позвонил мне в половине двенадцатого ночи.
– Что ж, выглядит вполне правдоподобно.
– За исключением того, что школьного друга Сидни почему-то не было на нашей свадьбе. И до той самой ночи я о нем ни разу не слышала. Как, впрочем, и позднее. Так что в обоих случаях я не могу проверить, правду ли говорит мой муж. Да это и не требуется, так как есть фотографии.
– Какие еще фотографии?
– С места убийства в Риджент-парке. Те самые, что показывали в телерепортажах и публиковали в газетах. Они в фотоаппарате моего мужа. Там у него целая фотохроника. На первых снимках женщина еще жива. Потом она истекает кровью. Затем идут снимки, похожие на те, что сделали фоторепортеры, где уже не разобрать, кто на фотографии.
– Какой ужас! Вы и в тот раз не позвонили в полицию?
– Не успела. Сначала я испугалась, а потом снимки исчезли. Мне нечего было предъявить полицейским. Но самое ужасное в другом. В фотоаппарате было еще кое-что.
– Боже мой, да что же еще там могло быть?
– Там были мои фотографии! Он фотографировал меня спящей! Вы понимаете, что это значит?
– Честно говоря, не совсем.
– Я буду его следующей жертвой. Он хочет меня убить! С некоторых пор я заметила, что муж ко мне охладел. Стегать меня плеткой ему больше не доставляет удовольствия. Он, видимо, желает порыться в моих внутренностях, распилить меня на части, засунуть меня в морозилку, а все, что не поместится, закопать на заднем дворе. Затем пойти в полицию и заявить о моем исчезновении. А после этого сесть в гостиной и слушать ненавистного мне Джо Кокера.
– Вам не нравится Джо Кокер?
– Не нравится! Но больше всего мне не нравится лежать в морозилке, распиленной на части.
– Да, перспектива, прямо скажем, не радужная. Но зачем ему это делать?
– Затем, что он маньяк! И даже не сексуальный, каким был раньше, а настоящий – чокнутый, с кривым ножом и дубинкой.
– Какой еще дубинкой?
– Той, которой он бьет по голове своих жертв.
– Вы и дубинку у него видели?
– Нет, не видела. Но если поискать получше, то, может быть, я бы ее и нашла. Меня интересовало