Лех поморщился, от умных речей всегда почему-то дурно, соскочил на землю:
– Эй, Рус!
Рус ерзал на коне, разрываясь между почтением и послушанием, Чех и Гойтосир – оба знающие, и детским желанием заорать дурным голосом и ринуться вместе с конем в воду.
– Ну?
– Заедем чуть выше, а то эти дурни ил подняли уже не со дна, а уж и не знаю откуда.
Не дожидаясь ответа, Лех пустил красного коня вдоль берега вверх по течению, а потом с гиком и свистом влетел в светло-голубую воду, где отражались оранжевые облака, с двух сторон с плеском встали стены хрустальных брызг до небес, и слышно было, как счастливо орал золотой всадник на пурпурном коне, а конь визжал и радостно молотил копытами, не переставая поднимать брызги.
Рус едва удержался от страстной жажды помчаться следом. Замедленно, будто сдвигал гору, повернулся к повозке, на которой ехала его женщина со странным именем:
– Я приду… чуть позже.
Чех усмехнулся краешком губ, тронул коня. Они вошли в воду тоже выше по течению, князю так и надлежит, там Чех соскользнул в воду, напился вдоволь, потом быстро расседлал коня и начал его мыть. Рус пустил Ракшаса к повозкам, оттуда уже выскакивали женщины и дети, с визгом бежали к воде.
Заринка откинула полог навстречу:
– Что стряслось?
– Река, – сказал Рус счастливо. – Не проспи, поросенок… Где Ис?
Из-за полога пахнуло ее запахом, сердце радостно затрепетало. Он умел вычленить аромат ее тела из сотен самых разных запахов, но сейчас запах сказал, что она покинула повозку уже давно.
– Да вон же она, – ответила Заринка насмешливо. – Она сюда только на ночь приходит. Да и то, если бы ты не являлся…
Она хихикнула намекающе, выпрыгнула и унеслась к воде. Вдоль длинной колонны подвод, что все тянулись и тянулись из пыльного облака, выметнулся всадник на оранжевом коне, быстром и горячем. Ис скакала уже уверенно, обеими руками держась за узду, чуть приподнявшись в стременах.
Волосы ее были на лбу перехвачены золотым обручем, так настоял Рус, а сзади она умело заплела косу, толстую, как змея, черную и блистающую крохотными искорками. Лицо разрумянилось, глаза смеялись.
– Река?
В ее словах остался сильный привкус чужого языка, что заставляло прислушиваться к ней больше, а душа Руса едва не выпрыгивала через уши, когда слышал ее странноватую речь, и почему-то самому хотелось говорить вот так странно, мило изменяя звуки.
Он протянул ей руку, сам удивляясь, зачем это делает, но Ис приняла как должное: соскочила на землю, легко опершись на его ладонь, и это простое движение наполнило его таким восторгом, что едва не завопил на всю вселенную.
– Смоем пыль и грязь, – предложил он. – Я уже забыл, какого цвета кожа у тебя на самом деле.
– На себя посмотри!
Он подхватил ее на руки, мощно и сильно швырнул едва ли не на середину реки. Испуганный вопль пронесся над водой, затем был могучий плеск, брызги взметнулись во все стороны, похожие на внезапно выросший среди реки диковинный цветок