Нет, лучше проявить стойкость сейчас. Только как быть с ребятами? Когда Фрида думала о Свете и Юре, то терзалась жестокими угрызениями совести. Едва они привязались к соседке, как та уехала. Пусть она почти каждый день передавала им привет через дедушку, а иногда болтала со Светой по телефону, все равно нехорошо. Дети совсем недавно потеряли мать, и просто подло было бы сначала радушно их приветить, а потом взять и исчезнуть. Совесть сильно грызла Фриду. «Ага, ты сама боишься быть со Славой, а двоих беспомощных детей оставляешь ему совершенно спокойно?» – без конца спрашивало это неугомонное чувство, и Фрида совершенно терялась. Как-то она набралась смелости поговорить об этом с дедом, но Лев Абрамович отреагировал резко. Он сказал, пусть Фрида раз и навсегда зарубит на своем носу, что у Славы не было выбора, и то, что ему пришлось лишить жизни уголовника Реутова, не делает его плохим человеком. Во всяком случае, он никогда не причинит вреда своим детям, и Фрида пусть не смеет соваться в чужую семью.
Она обещала, что не будет, но все равно волновалась и не находила покоя, тем более что обычно дедушка бывал с ней откровенен и всегда охотно говорил о том, что тревожит внучку, а тут вдруг закрылся. Наверное, считал, что раз Слава доверился ему, то надо хранить тайну.
Фрида нахмурилась, думая, что простая и ясная ее система ценностей не в состоянии определить, что тут правильно, а что нет. Твердо она знала только одно: поступок Славы не может быть оправдан никакими обстоятельствами. Он – двужильный мужик, и даже если Реутов напал на него, мог справиться с хилым уголовником, не лишая того жизни. Наверное, Слава сильно злился на Реутова или, что еще хуже, решил, будто у него есть право казнить и миловать! Так или эдак, но надо держаться подальше от подобного человека и не отвечать на его чувства, как бы ни хотелось это сделать!
Фрида так глубоко задумалась, что не слышала позади шуршания колес по заснеженной дороге, и опомнилась, только когда Славин джип с шиком затормозил возле нее.
– Садитесь, – сосед ловко выпрыгнул из машины и распахнул перед ней пассажирскую дверцу, – подброшу вас.
Фрида остановилась в нерешительности.
– Садитесь, садитесь!
Понимая, что отказом оскорбит Славу, она села и, смущаясь, аккуратно расправила полы куртки на коленях.
– Не бойтесь меня, Фрида, – мягко сказал Слава, трогаясь, – хотя, конечно, нет таких слов, которые могли бы что-то изменить в нашей с вами ситуации.
Она промолчала.
– Ну да, – продолжал он, – любые обещания и клятвы бессильны перед фактами, это верно. Вы все решили правильно, Фрида,