Довольно часто агентами фиксировались суждения горожан о полицейских чинах. Летом 1857 г. безусловное одобрение общественного мнения получило назначение санкт-петербургским обер-полицеймейстером П. А. Шувалова[224]: «Шувалов в глазах Петербурга истинный gentelemen, доказывая, что не горлом надо брать, а кротостью и учтивостью, как за границею»[225]. Особенно выигрывал П. А. Шувалов в сравнении с одним из своих предшественников – А. П. Галаховым[226]: даже голос кучера полицеймейстера наводил тогда ужас на петербуржцев. А вот предстоящее назначение А. В. Паткуля[227] вызвало неодобрительные суждения (10 сентября 1860 г.): «Говорят, что он хотя и человек справедливый и решительный, но горячий, а иногда даже и грубый, об администрации же не имеет никакого понятия»[228].
Рядовые полицейские чины были постоянным объектом общественного порицания. Притчей во языцех были «будочники»[229], в обязанность которых входило обеспечение безопасности в городе. Горожане считали их «бесполезными […] и даже вредными». «Публика вообще, когда в разговорах касается до будочников, отзывается об них не иначе как о мошенниках и первейших грабителях, а не как о блюстителях порядка и безопасности жителей! […] Известно, что они [не] только неоднократно были запутаны в сообществе с ворами, но даже обличены в убийствах»[230], – указывалось в донесении.
Достаточно часто в сообщениях о тайных сборищах «игроков азартных игр» отмечалось, что «полиции все это хорошо известно»[231].
Случаи полицейских злоупотреблений были весьма разнообразны. В июле 1860 г. агенты Третьего отделения зафиксировали рассказ о том, что в Каретной части всеми делами ведал не квартальный надзиратель Гурский, а его жена, «которая вместо его разбирает разные жалобы, чинит по ним суд и расправу, берет взятки». Эту историю обыватели рассказывали «со смехом»[232]. 17 августа 1860 г. в одном трактире агент подслушал историю о том, что пристав 3-й части полковник Шен разыгрывал в лотерею по 50 коп. серебром за билет шелковую материю, «причем разговаривавшие смеялись над полициею и говорили, что хотя в прежние времена полиция и брала взятки, но никогда не прибегала к подобным средствам выманивания от обывателей денег»[233].
Иногда подобные сообщения сопровождались поручением шефа жандармов проинформировать петербургское полицейское начальство «частным образом»[234], то есть неофициально, без указания источника полученных сведений. Столичные обыватели не чувствовали себя защищенными под опекой городской полиции. Эту позицию достаточно четко выразил один петербуржец, сказав о городовых: «У этих людей только в голове как бы придраться