– Ну, хоть расписка… Налей. – Он осторожно лил в бокал шампанское, Алла вяло читала ему нотацию, да сколько же раз объяснять простейшие правила арифметики? – Меня поражает недальновидность и юридическая безграмотность, в чем тебя с твоей деловой хваткой в принципе сложно упрекнуть. Но даже ты, человек ушлый, иногда ведешь себя как профан. Для таких неожиданностей, как сегодняшняя, и существует юрист, который просчитает возможные неприятности, учтет возможные потери и составит правильный документ. Почему вы себя считаете самыми умными?
– Безнадежно? – по-своему понял он лекцию.
– С распиской не безнадежно, но учти на будущее, что огромные суммы нужно оформлять по всем правилам, иначе с кого спрашивать в случае смерти заемщика? Арамис подождал бы, никуда не делся б. Небось деньги взял на новый джип, который купил утром? – Он кивнул. Алла сбросила туфли на шпильках, забралась в кресло с ногами. – Толик, скажи… У тебя огромный дом… в нашем городе мания строить дворцы до облаков, всем хочется стать богами… А дача тебе зачем?
– С тобой встречаться.
Горбанев потянулся к ней, Алла его отстранила:
– Не надо, настроение не то, честно.
А какое будет настроение, если, строя дом, он намекал: мол, переедем туда вместе, но переехал с прежней женой. Однако за намеки не несут никакой ответственности, ведь всегда можно сказать: тебе показалось, милая. Уф, все обещания нужно оформлять договором по правилам и со штрафными санкциями.
В операционную сбежались крепкие хирурги, Павлюк среди них, но он не оперировал, а присутствовал в качестве наблюдателя, советчика, хотя ни одного совета не дал. Лишь попав в операционную, где шла операция полным ходом, взглянув всего одним глазом на месиво под хирургическими инструментами, он попросту устранился. Но и ему не по себе становилось, когда очередные усилия шли прахом: дыру зашивают, кажется, наконец-то удалось, а она расползается, словно человеческая ткань состоит из сжатого газа и не имеет плотности. Сказать, мол, не мучайтесь понапрасну, не позволяла надежда на чудо. Но ведь чудеса случаются, настоящие чудеса, не подвластные убогому человеческому разуму! Поэтому Павлюк в безнадежных случаях говорит родственникам оперируемых: «Умеете молиться? Молитесь». И сейчас сказал бы Раисе: «Молись, а мы бессильны».
Шьют по новой. Который раз уже? Пора разорванные после игл края сшивать между собой, только после этого рану. А рана… тоннель, ей-богу.
Павлюк самый молодой из хирургов, при всем при том пользовался уважением коллег, потому что он талант. Талант – это так просто, это внезапное озарение, неординарный ход вне логики и правил, а в результате – единственно верное решение, спасенная жизнь, сладкое чувство удовлетворения. Однако когда коллега вскидывал на него вопросительно глаза, дескать, чего молчишь, подскажи, Павлюк опускал свои. Впрочем, это и был честный ответ. К сожалению, Арамису не помогут ни опыт врачей, ни молитвы.
Остановка сердца.