– Вещи сами по себе не меняются. И чувства какими были сто лет назад, такими и остались. А вот относимся мы к ним уже по-другому. И чем старше становимся, тем заметнее это становится. Я тоже раньше думал: надо крутиться, деньги зарабатывать, обеспечивать себя и детей, чтобы они ни в чем не нуждались. А сейчас думаю, не упустил ли чего важного. Туда ли силы свои направил. Смог ли сына воспитать? Вам, молодым, не объяснишь же, что в жизни важнее, мозги свои не вложишь.
Он поднял глаза к потолку и замолчал. Кристина тоже молчала. Она подумала, что не очень она и молодая уже. Хотя это опять же смотря с чем сравнивать. Точнее, с кем. А то, что не вложишь, это точно. Это она по себе знала. Тоже в свое время со старшими спорила, старалась всеми силами показать, что она уже взрослая. И знает, как жить.
– Пожалуй, вы правы. У меня, правда, своих детей нет пока, но… чужих хватает, – она улыбнулась.
– Да, сын что-то говорил. Учительница, да?
– Воспитательница, – исправила Кристина, – я в детском саду работаю.
– Трудно, наверное? – спросил Николай Степанович. Он зашевелился и немного приподнялся на кровати.
– Трудно, – согласилась Кристина. – И с детьми трудно, и с родителями. Половина чересчур образованная, другая половина наоборот, совершенно не собирается задумываться над воспитанием собственных детей. Мне вот знаете, что интересно? – вдруг переменила тему девушка. – Сын ваш, он так моментально умеет перестраиваться: от человека к человеку, от ситуации к ситуации, что даже странно. Не могу понять, то ли он действительно, как бы это сказать, умеет быть разным и с каждым человеком ведет себя искренне, то ли просто….извиняюсь, стелется под каждого, то ли вы его научили вести себя так, как подобает правилам. Потому что прошлый раз он вез меня домой, был вежлив, разговаривал прилично, потом ему позвонили, он разговаривал как начальник, ну вы понимаете, а потом когда я шла уже к подъезду своему, он разговаривал по всей видимости с другом каким-то, и вел себя как подросток какой-то. У него даже манера говорить изменилась, ну и словечки всякие, естественно.
Николай Степанович приподнялся на подушке и очень внимательно все это время смотрел на Кристину.
– Какая вы интересная девушка, Кристина. Вы очень хорошая. Только, – он немного помолчал, подбирая выражения, – будьте с ним аккуратнее. Я сам не знаю, когда он искренен, а когда делает так, как ему выгоднее. А с девушками он просто не умеет общаться, это конечно я виноват, примера то перед глазами у него не было, а разговаривать с ним очень тяжело. Он как будто до сих пор не может выйти из подросткового состояния, не может повзрослеть.
– Или не хочет, – пожала плечами девушка. – Или мы с вами ошибаемся, а ваш сын как раз наоборот