Прошло не меньше получаса, прежде чем Юлька смогла собраться с мыслями, одеться и умыться. Настроение было хуже некуда, зверски болела голова после вина и бессонной ночи. Но она заставила себя подвести глаза, накрасить ресницы и нацепить парадную маску «я жизнерадостная и веселая». Пользовалась она ею не часто, в основном для удовольствия спонсоров и психологов, чтобы не приставали с тупыми вопросами. Все отлично работало. Никто не мог распознать за широкой улыбкой острую боль и тоску по маме, предавать которую она в эту минуту шла. Юля была виновата перед мамой, она прекрасно это знала. Не дождалась ее из тюрьмы, начала искать семью и даже согласилась на эту встречу. И все ради своего удобства, комфорта. Продажная тварь, больше никто!
Она спускалась на первый этаж и со страха мечтала о том, чтобы лестница оказалась бесконечной. Шаги замедлялись, оставалось все меньше решимости.
– Ну, долго еще тебя ждать?! – как черт из табакерки выскочила Василина Петровна из-за угла. – Сколько можно?
Она схватила Юлю за руку и потащила за собой. В глазах девочки на мгновение потемнело, она едва переставляла ноги, но холл с диванами, где ждала ее кандидатка, все равно неумолимо приближался. Последний поворот…
– Привет! – Юля тряхнула густой темной гривой и широко улыбнулась.
– Доброе утро. – Приятной наружности женщина поднялась ей навстречу. Но стояла она как-то неустойчиво, словно колени у нее внезапно начали дрожать.
Юлька это заметила. Она осторожно просканировала гостью с головы до пят – темноволосая, как и она сама, симпатичная, достаточно молодая. Не первой свежести, конечно, но уж точно не бабушка. Юля до смерти боялась нарваться на пенсионерку, которые чаще всего приходили к ним выбирать себе приемных детей. Одеты они были так, что пройтись рядом по улице и то было бы стыдно, а еще от этих старушек исходил устойчивый нафталиновый запах. Для себя Юлька решила, что, если увидит такую, сразу даст деру и даже знакомиться не станет. Зачем этим бабушкам чужие дети? Деньги за них получать и эксплуатировать, как говорила Василина Петровна?
Женщина и девочка одновременно опустились на диван. Гостья заметно нервничала, Юлька видела это по крепко, до белых пятен, сцепленным пальцам. Молчание затягивалось.
– Я Юля. – Девочка взяла инициативу в свои руки, чтобы хоть как-то начать.
– Меня зовут Екатерина Викторовна, – гостья кашлянула, пытаясь скрыть внезапную ломкость в голосе, – но можно называть просто Катей.
– Здесь будем сидеть? – Девочка продолжала искусственно улыбаться.
– Да, –