вспомнит, что курляки, никто косо не посмотрит, никто камнем не кинет, что вы не кровные здешней земле!
Как заплакали близняшки, как зарыдал Куля, всю волю мокроте давая, как охнули старшие девицы на такой сказ.
– А ты же что, матушка? – плача спрашивали дети-козлята, в страхе одеялом укрываясь.
Маруся незаметно в сторону кашлянула от смеха, что страх да ужас своими сказками на детей навела.
– Рассмеялась я в ответ: да разве я могу о свадьбе думать, когда замужем.
Так капуста из рук Люськи на пол и повалилась, колбаса по полу покатилась, белое подвенечное платье Марыси Степановны, что мне готовили, на подушке лежать осталось не тронутым. Загорелись огнем зловещим глаза вдовца, побелели кулаки Николая, заходили желваки у сестер. Да разве Марусю Козу таким испугаешь.
– Ну, пеняй на себя, коза. Чужая ты здесь! Нет у тебя теперь заступников, уходи по добру по здорову, коли жить хочешь! – вот такое мне услышать довелось от соседей, что когда-то почти родными считались.
– Ну, как же мы чужие, мамушка?! Мы здесь самые родненькие и есть! Разве не здесь родились, разве не с этих краев наш батюшка? – спрашивали Маня с Клашей, слезы роняя.
– Земля, родные мои, чьей-то не бывает: и везде она наша, и везде не наша. Гости мы здесь всюду. Просто люди забывают происхождение свое. А кто прошлое не помнит – того и будущее не ждет. Как наша деревня называется? Вечканово. А ли кто местный знает, почему такое название? Вы Маня с Клашей знаете? Нет. Смурфяшные названия – другие, крикливые, а это – теплое, как очаг домашний. Вот сейчас здесь один народ живет, свой язык и своя культура у него, но стоит дедов порасспрашивать, как вызнается, что пришлые они, нездешние. Нынешние боятся, что имя это куркулье, что здесь до них живали, да пропали потом. Поэтому в секрете держат рассказы стариков, а чужаков боятся. Жили здесь куркули, по домам видно, по дворам. Если новый дом – то смурфячный, а у кого дом старой стройки, сразу видно, как на куркульи терема похож. Но если спросить в моей деревне, скажут вам, что в этих лесах да полях всю жизнь тартары своих коней пасли, и какие они были варвары – всю дичь перебили. Осталась пара деревень тартарских в округе, что осели, но и им Вечканово незнакомо, и язык их змеевидный выговорить не сможет это слово. А вот если порасспрашивать дедов тартарских, расскажут, что никогда тартары строить не могли, тому их научил другой народ, моры, что далеко за холмами живет. Предания их, оставленные на коже лошадей, что здесь паслись когда-то, рассказывают, как прогнали тартары моров с мест этих и как заняли дома их. А вот моров спросить, чьи деревни, хоть далеко, да сохранились, скажут вам сразу, Вечканово – это «любимое место» означает. Любовино, Люблино, Любимое. Вот и вся разгадка. И что получается, кто здесь ранее жил – тот и хозяин? Тогда надобно у моров грамоту на проживание спрашивать