…как Александр Валько принял самую невозмутимую мину и вдруг с размаху и разворота ударил рукой по кнопке старта у аэроцикла братьев. С громким матом Яна аэроцикл взвился в воздух, не зажигая бортовых огней, и под вспышки бластеров спецназа ушел на север в звездное небо.
Катька сдавленно охнула. Все было ясно. Генералы не уходят последними. Они вообще не уходят.
Дэн крепко зажмурился, чувствуя кожей, как каждая секунда стремительно уменьшает их суммарный, один на всех, шанс выжить. Вот еще немного, и у Катьки сорвет крышу, когда она поймет, что Александр Валько уж точно один не полетит в финско-ладожское захолустье, а если останется здесь, то…
Кто не сделал Выбор – выбыл.
Дэн тихо прошептал, даже не уверенный, что в мироздании есть вообще кто-то, кому предназначены его слова, и рванул тягу.
– Сберегите их, Боги Сети…
Аэроцикл ушел в крутой форсаж.
Под редкие пока еще бластерные вспышки и скрежет громкоговорителя из оперы «выходить по одному, руки за голову» Санька влетел в дом и запер за собой входную дверь. В прихожей уже маялся Кирька с классическим черным чемоданчиком в руках.
– Улетели?
Санька кивнул. Вопросов больше Кирька не задавал. Они нырнули в подвал, запечатывая за собой все пути отхода. Все было по плану. Продумано до мелочей еще много лет назад. Но почему-то сейчас Саньке, задраившему последний люк этого подземного бомбоубежища, настоящего второго дна у ничем не примечательного деревянного дома, всё казалось большой нелепицей. Можно ж было убежать с ребятами и внуками. Можно было выйти к этим, получить пару несмертельных и пусть попробуют что-нибудь предъявить. Можно… Мысленный поток вдруг оборвался, когда дышащий подбитой птицей Кирька вдруг ткнулся лбом в плечо. Наверняка он переключил охранку на себя и теперь видит, как люди в камуфляже ломают двери, врываются в гостиную к потухшему камину, топчут любимый плед в красно-черную клетку…
Ладонь на спину Буревестника. Вторую – на пятое ребро. Дыши, птица.
Нет у меня причин уходить одному, зато есть причина остаться.
– Все. Они все. И этот… Родственник неудавшийся, – с трудом проговорил Кирька и вдруг спрятал лицо на груди друга. – Са-анька… Не знаю, выдержат ли… Стены… С тобой. Ящерка. Жги.
Руки распахивают чемоданчик. Над головой – чужие в родном доме. Вокруг – бомбоубежище, которое не было повода проверить. И прежде чем взорвать свою жизнь, Александр Валько одним резким движением опрокинул Кирилла Заневского на сырой земляной пол и прикрыл собой.
Моя школа, Буревестник.
И, кажется, я скажу все-таки то, что давно уже могу, но не решаюсь.
– С тобой, птица… Разряд!
Глава 3
Флакон