Море снова принялось бормотать. Темнота густела, кончик сигареты двигался – космический шатун в маленькой, только что открытой галактике. Ветка тяжёлая, богатая тенями прикрывала чистое лицо Аса. Венец короля ночи ему пристал.
Белый и сизый дым возбудил покашливание и зависть.
Билл взялся воровски вытаскивать сигарету из пачки, которую Энкиду держал на груди. Кто-то прошёлся в ветвях, и они услышали недовольный шелест. Прилетела большая первая ночная бабочка, чьи крылья издавали негромкий шкворчащий звук.
Её глаза отразили два кончика сигареты. Билл бездарно размял сигарету под страдальческим взглядом Энкиду, который не любил, когда с вещами обращаются кое-как.
Помощь отверг.
Вскоре к верхним веткам поднялся второй столб дыма.
«Этак нас дракон найдёт». – Мелькнуло у Энкиду, но делиться мыслью он не стал, жадно вдыхая неприятный и тревожный дым.
Впрочем, ту же мысль немедленно обнародовал Бил.
– Скоро нас летунчик, тово… вычислит
Говорил он, как поедатель больших липких конфет. И глаза слипались. Ас отверг и перечеркнул обе мысли одним движением белого дыма. Бабочка, испугавшись дыма, улетела.
– Вот… не курит. – Сварливо заметил Билл и внезапно упавшим голосом пролепетал. – Ребята… мне жутко не нравится… сейчас меня как…
– Но, но. – Ас отодвинул колено. – Только не здесь. Найди приличный повод и удались в лес.
Билл осоловевшими глазами пободал чёрный мрак.
– Меня там съедят. Там что-то ходит…
В лесу и, правда, что-то двигалось. Один раз проплыла тень совсем рядом, и у добрых молодцев между лопаток морозцем потянуло. Никто и вида не подал – табачок притупил чувство самосохранения. Страх ощущался отдельно – за стеклянной дверью разума, если столь пышным словом дозволительно именовать остатки рассудительности в этих трёх набитых мыслями, мыслишками и вообще неуловимой мелочью, головах.
Билл мужественно взбодрил себя. Дым проник в глубину, где уж и мыслей не имелось, одни инстинкты. Иголочка сосновая ткнулась в мозг: он вспоминал… и не мог вспомнить.
Поэтому он заговорил о костях, оставленных в долине – светятся ли они в темноте, вот сейчас. Энкиду считал, что – да.
– Он же светился. Ты говорил – он светился.
– Только когда летел. – Возразил Билл и даже показал, как это дракон делал, к счастью, не стремясь к доскональности.
Он подумал о новом ощущении в своей крови, которую видел со стороны. В воздухе вился-крутился пульсирующий серпантин, имеющий очертания биллова тела. Сердце, усыпанное блёстками, как дешёвый сувенир, опять показалось ему похожим на гнездо ремеза в конце аллеи.
Энкиду поиграл пачкой в квадратной ладони. Короткие жёсткие пальцы с широкими ногтями с виду не предназначались для тонкой работы. Но вытянули сигаретку для жертвоприношения хирургически точно. Приметив, что слабак Билл оставил свою на камешке, где уже высился сталагмитик пепла, экономный обитатель первого этажа снова затолкал