Что касается судьбы ямных племен, то, по крайней мере, часть из них была, согласно этой, подчеркиваю, академической схеме, вытеснена из Причерноморья, а в Нижнем Поволжье на ее основе сформировалась полтавкинская археологическая культура, явившаяся основой сложения срубной культуры позднебронзовой эпохи. Срубная культура во второй половине II тысячелетия вновь распространилась на запад, в причерноморские степи, где ее прямые потомки дожили до начала железного века – согласно академической науке – до скифской эпохи.
Итак, обобщенный вывод из анализа кратко изложенных выше историко-лингвистических и археологических данных состоит в том, что конец III и все II тысячелетие до н.э. (по археологической периодизации – эпоха средней и поздней бронзы) на юге Восточной Европы может рассматриваться как время обитания здесь академических индоевропейцев. С высокой степенью вероятности их история в значительной мере может быть соотнесена с племенами – носителями катакомбной культуры. После работ В.И.Абаева и Э.А.Грантовского прародину академических индоевропейцев все увереннее помещают на юге Восточной Европы. И то хорошо. Как мы уже отмечали, это всего лишь один из этапов развития послепотопной цивилизации на планете.
Остановимся еще на одной гипотезе о происхождении народов индоевропейской ветви и об их археологических следах. В последние годы российская исследовательница Е.Е.Кузьмина предложила разносторонне аргументированную теорию об арийской принадлежности создателей так называемой андроновской культурной общности (см. Вступление). Эта общность была распространена в степной и лесостепной зоне между Южным Уралом и Верхним Енисеем. Е.Е.Кузьмина провела разносторонний анализ андроновских памятников и сопоставила их различные характеристики (устройство жилищ и поселений, технологию изготовления посуды и ее формы, степень освоения металлургического производства и его особенности, набор разводимых домашних животных и т. п.) с теми данными о материальной культуре ариев, которые могут быть воссозданы на основе историко-лингвистического анализа. При этом обнаружились весьма выразительные совпадения. Полагаем, что работа Е.Е.Кузьминой представляет наиболее детальный опыт сопоставления археологического материала с картиной, воссозданной на основе историко-лингвистических реконструкций. Вывод Е. Е. Кузьминой состоит в том, что культурный облик андроновцев вполне соответствует «культуре индоиранцев, особенно индоариев», и это дало ей основания для соответствующей их этнической атрибуции.
В связи с рассмотрением этой гипотезы имеет смысл привести один наглядный пример взаимодействия