– Это что шутка?
– Нет не шутка, мразь, – получил он ответ от еще совсем недавно дружелюбных попутчиков. – Ты арестован.
Дальше начался кошмар, в который трудно поверить. По приезду в Брест начались пытки с требованием признаться в содеянном. «Висяк», нерасследованное дело о пропавшей проститутке портило отчетность по раскрываемости и начальство постоянно устраивало так называемые «выволочки» операм за плохую работу. Нужно было каким-то образом найти преступника, вот легавые и решили закрыть дело об исчезнувшей «плечевой», за счет Сергея, выкрали человека, обманом заманив в Беларусь, зная, что вряд ли кто-то будет искать и что-то доказывать, да и у Сергея не было шансов отбиться на чужой территории. Потом получили награды и повышения. Его пытали так, что он кратковременно ослеп от боли, а глаза начали гноиться. И дыба была не самым страшным инструментом. Он отказывался от всех выдвинутых обвинений. Его оставляли висеть на дыбе сутки, не давали пить. Понимая, что он не «расколется» так как не за что было «раскалываться», пригрозили, что убьют, а подстроят все так, как будто проводили его на поезд, а что случилось в дороге, кто его знает?
«Сделаем все чисто, никто не узнает что мы тебя порешили тут», шептал опер на ухо висевшему на дыбе Сергею. Это была не пустая угроза. Да и сил терпеть уже не было. Все это продолжалось уже неделю. Сергей понимал, выбор не большой или он умрет или как-то сможет вырваться от этих изуверов только через признания в преступлении которое не совершал. Как только он принял решение принять условие мусоров, пытки сразу же прекратились, разрешили свидание с женой.
Она, когда увидела его, почерневшего от пережитого, упала в обморок. Потом долго плакала обняв его. Ее тело вздрагивало от рыданий, но она не издала не звука. Они были в каком-то ступоре от обрушившихся невзгод. Трудно было поверить в происходящее, но все указывало на то что это была реальность. Была жизнь до этого и теперь будет после этого.
Суд длился не долго. Когда подследственный признает свою вину, суд это всего лишь формальность для оценки собранных следствием доказательства. В деле Сергея, их практически не было. Видео с заправки, где виден номер его автомобиля. Найденные в лесу останки, которые не удалось идентифицировать с жертвой, так как родственники заявили, что не признают в них пропавшую. Обычно по такому уровню делам, суд не колеблясь дает максимальный срок или «вышку» высшая мера в Беларуси – расстрел. В данном случае, приговор был тринадцать лет и шесть месяцев. В таких случаях говорят – сорвался, имея в виду что получил самый минимум из возможного.