«Боже мой, неужели это со мной происходит?! – подумал он. – Что это со мной? Я что, с ума схожу? Что я делаю?! Ведь нельзя же, нельзя… Господи, помоги мне! Останови же меня…» А сам всё сильнее прижимал её к себе, всё лихорадочнее гладил её тело. Всё его естество захотело вдруг любви. Он так истосковался по запаху женской кожи. А Бог его не останавливал.
Когда он возвращался из поездок домой, то, переступив порог, первым делом ставил на пол чемодан, дипломат и обнимал жену. Прижимал её к себе, дышал её запахом и на несколько мгновений забывал тогда обо всём на свете. Он расслаблялся, отдыхал, выгружал отрицательные эмоции, заправлялся как бы новой энергией. Дети отходили молча в сторону, знали – теперь родителям хорошо.
«Боже, прости… Ведь нельзя… Что я делаю? Ну, ещё немного, ещё самую малость… Ведь я так истосковался… Слишком далеко я не пойду… Слишком близко к обрыву не подойду… Я остановлюсь… Но не сейчас… Ещё чуть-чуть… Потом…»
Всё происходило, как в тумане. Ему казалось, что это вовсе не его руки становятся всё смелее. Голова кружилась, сердце колотилось, как бешенное. Поцелуй становился всё более страстным. Красивое лицо чужой женщины было совсем рядом. Запах пьянил. Странно, что его никто не останавливает, никто не бьёт по рукам… Нет ангела, который гневным окриком призвал бы его к порядку. А если бы и был, то послушался ли бы он его? Всё проходило естественно и, в то же время, страшно.
– Олег, ну что ты делаешь, не надо, зачем? – прошептала Светлана, на мгновение отодвинувшись от него. – Ты что, со всеми такое делаешь?
Этот вопрос подействовал на него, как холодный душ. Но только на мгновение.
– Да нет, понимаешь, я сам не знаю, я это в первый раз… – Невнятно пробормотал он.
– Так я тебе и поверила! Берёшься за дело, как опытный мастер…
– Нет, Света, честное слово, я никогда ещё не обнимал чужую женщину. Просто сам не понимаю, что это такое со мной происходит. Тянет меня к тебе… Ты какая-то такая…
– Да ладно уж, не оправдывайся! Закрой только дверь на защёлку…
Теперь она сидела справа, примерно в седьмом ряду и не сводила с него глаз. Он увидел её только минут через пять после того, как вышел вперёд. «Почему же я её раньше не заметил? Может быть, успел бы переговорить или хотя бы собрался с мыслями, отдышался!»
Как всегда, когда ему приходилось выступать перед неверующими, он приготовился призывать людей к покаянию. Он хотел рассказать им об ужасе греха, о гибельном положении человека, о Голгофской жертве Сына Божия и возможности обрести прощение, мир с Богом. Но присутствие этой женщины парализовало его. Она сидела