Наши беседы. Ю. Ф. Куксенко

заготовленное и разосланное по городам первое послание ко всем церквам евангельских христиан-баптистов в СССР и повсеместно начались разделения, тогда А. В. Карев выступил на собрании Московской общины, которая насчитывала 5000 членов, с такими словами: «Дорогие братья и сестры! Я хочу сказать вам о некоторой группе людей, так как уже не секрет, что в нашей Московской церкви, как и во многих других общинах нашего братства, загорелся нехороший пожар. Этот сатанинский пожар нанес ожоги и в нашей Московской церкви, от которых страдает наша молодежь, поскольку многие верующие подходят ко мне и спрашивают: как понять, что происходит? Я не считаю возможным молчать об этом. Позвольте мне начать мое объяснение с притчи.

      Я живу в старом деревянном доме без удобств. Вдруг однажды утром вижу недалеко от нашего дома группу людей, а в руках у всех ломы, топоры, вилы, багры. В ответ на мой вопрос: зачем вы пришли? – посетители отвечают: мы пришли поломать ваш дом, так как он старый, неудобный, без современных усовершенствований. А жильцы спрашивают: а куда же вы нас переселите? У нас же ведь нет еще ордеров на жилплощадь… А они отвечают: мы хотим переселить вас в тот дом, который построим. – А где же этот дом будет построен? – Мы еще не знаем, где этот дом будет построен, так как мы еще участка не имеем.

      А теперь, братья, я перехожу к картине, которая создалась в Московской церкви. Около наших братьев собралась группа, которая назвалась Инициативной. В руках у них были ломы, топоры, багры.

      – Что вы собираетесь делать? – спрашиваем мы их.

      – А-а-а, мы пришли поломать старый дом и переселить братьев в лучший дом! – отвечают они.

      – А как вы думаете это сделать?

      – Мы надеемся созвать чрезвычайный съезд, на котором мы построим братство с новым Уставом, новыми порядками, на основании Слова Божьего, – отвечают они.

      – А как вы думаете созвать этот съезд? – спрашиваем мы.

      – Мы думаем написать сами, и других будем просить писать в вышестоящие организации, чтобы созыв такого съезда был разрешен.

      Я тоже беседовал с братьями, подписи которых были поставлены под посланием, разосланным по всем церквам нашего братства. Прокофьева я мало знаю, но Г. К. Крючкова знаю хорошо. Этот брат мил и дорог моему сердцу. Но я скажу прямо: он встал на неправильный путь. Если у остальных членов Инициативной группы, у кого лом, у кого топор, у кого багор, то у Г. К. Крючкова все три инструмента – и топор, и лом, и багор, чтобы поломать старый дом. Я объяснил этим братьям, что сейчас время не подходящее для созыва такого съезда. Я бы очень желал проповедовать на большом стадионе в Лужниках, но условия не позволяют сделать это. Я благодарю Господа, что проповедую здесь, перед вами. Я бы очень хотел, чтобы у нас была богословская школа, но и ее нет – условия не позволяют. И теперь, – к сведению тех, кто еще не знает, – я хочу объявить: съезд не разрешен. И не мы, руководство ВСЕХБ, хотим этого, а потому что сейчас не время осуществлять такие широкие планы.

      Дорогие