Он торопливо обулся. Вернулся в гостиную за портфелем – взял на кухне чистую тряпку, дно портфеля вымазано, прикасаться очень не хотелось. Тут и выяснилось, как трудно оттирается кровь – хорошо хоть, ручка чистая. Кошка ходила по пятам, держа спину горбом, время от времени издавая грозный шип. Такой жуткий звук от такого крошечного зверька!
Кобура с бластером висела отдельно. Зачем, спрашивается? Ах да, вчера показывал Дарье. Нет времени прятать в портфель, Николаев схватил ремень с кобурой, берет…
Кошка спасла его в третий раз. Уж неясно, как Дарья сумела открыть дверь бесшумно – видимо, швабра выскользнула, не сломалась. Кошка так заорала и зашипела за спиной, что Николаев прыгнул, не оборачиваясь, на лестничную клетку, и только там развернулся, чтобы отмахнуться портфелем. Вовремя: Дарья только чудом не впилась в горло зубами.
В этот раз он ударил Дарью ногой в грудь почти без жалости. С ума она сошла, или больна – но ведь загрызла собственную мать и, похоже, охотилась за кошкой по всей комнате после того, как мать укрылась в ванной.
Ключ так и лежал в кармане. Два поворота – всё, стальную дверь ей не выломать. Если не догадается найти ключ. Быстрее за помощью!
Судя по крикам и рёву, в соседних квартирах тоже не всё в порядке. Ладно, на улицу – стучать в двери не хотелось. Ботинок соскользнул – весь в крови – и Николаев крепко приложился затылком о стену. А когда понял, что встаёт, держа бластер в руке – вверх по лестнице, навстречу, бежал ещё один человек с безумными глазами и окровавленным лицом. Дальше было инстинктивно – направил бластер в лицо и нажал на крючок. Ослепить, выгадать ещё секунду, ударить ногой…
Вспышка, запах грозы. Человек, или что это было, медленно свалился навзничь, и Николаев успел увидеть сквозную дыру в его голове. И понять, что человек не мог бегать: из шеи вырвано столько, что виден позвоночник.
Что за…
Николаев посмотрел на бластер. Тот выглядел совсем по другому. Выглядел, как настоящее оружие. Тёмного цвета металл, удобно ложится в руку, никаких тебе винтиков и отсека для батареек. Выглядит очень похоже, но другой. И тяжёлый какой!
Николаев не стал смотреть в дуло – в переливающийся серебром кристалл – на этот раз. Прицелился в дерево, в открытое окно, и снова нажал на крючок.
Ярко-белая вспышка, и в стволе появляется сквозное отверстие.
Николаев понял, что ему жарко, страшно жарко – и жар этот внутренний. Он сжёг слабость ног и рук, выгнал страх. Остались злость и пронзительная ясность чувств.
Кошка мяукнула. Там, на лестничной площадке – она, Кошка. Успела выскочить, смотри-ка!
– Что же делать с тобой? – Николаев чуял всем, чем можно, что нельзя медлить. Вот-вот явятся другие любители поесть свежего мяса – а сможет ли бластер выстрелить ещё хотя бы раз, неясно. Спасаться надо!
Он поднял кошку на ладонь, и та громко замурлыкала,