– Егор, нас лифт выкинул в 2006 год. Почему? Если бы только я одна хотела всё вернуть, он бы выкинул туда только меня, – нарушила молчание Яна, стоя спиной к нему. Она боялась снова нарваться на грубость. Этот человек доставил ей столько боли, в том числе и физической, что она испытывала к нему смешанные чувства до сих пор.
– Мне нечего ответить тебе. Ты предала меня. Разговор окончен, – твердо ответил он.
– Егор, ты ведь даже не дал мне шанса объясниться тогда.
– И сейчас не даю.
– Сейчас у тебя нет выхода. Похоже, что мы не сможем покинуть этот лифт, пока не поговорим. Я скажу тебе правду всего один раз. Верить мне или нет – твое право, – упорно продолжала говорить она.
Яна повернулась к нему лицом и выложила всё, что накипело в душе за десять лет. И про записки, которые стащил у неё из сумки одноклассник. И про то, что однокласснику видеть вовсе не следовало. И про слухи за их спинами.
– Ты зря ненавидел меня все эти годы. Козлов стащил у меня твою записку, прочитал всё то, о чем не знал никто из наших, а потом подкинул обратно мне в сумку и сообщил тебе, что это я смеюсь над тобой на переменах при всех. Он выдал вычитанное из той твоей записки за мои слова. Но я никогда и никому ничего о нас не говорила. Никто ничего не знал. И если бы мы были старше, у нас бы всё получилось. Нам было четырнадцать. Мы были в возрасте Каролины. Ты видел её сейчас, она же еще совсем малышка.
– Почему я должен тебе верить? – спросил Егор.
– Потому что жизнь нас вернула в тот самый день. И дает тебе шанс лично убедиться в моей верности тебе и нашей с тобой дружбе, – улыбнулась она.
Створки лифта звякнули и приветливо распахнулись прямо напротив двери выполненной по дедушкиному индивидуальному эскизу Яниным крестным.
– И если бы ты не хотел мне верить, лифт бы не остановился сейчас, – оставила она за собой последнее слово.
Егор промолчал.
Часть 1.
Ледоход.
Лев Карлович вышел из подъезда и огляделся.
Он не ошибся, предположив, что лифт возвращает своих пассажиров в тот единственный день, который перевернул всю их жизнь с ног на голову. Это действительно был Котлас, в котором Лев Карлович прожил всю свою жизнь еще просто Левочкой. Здесь жили его родители, здесь он родился и достиг совершеннолетия. Здесь в него вложили зачатки того, кем он стал в Санкт – Петербурге. В этом городе он ходил в школу, посещал кружок авиамоделирования и радиокружок, здесь он начал осознавать, что хочет связать свою жизнь с цифрами. Этот город подарил, а затем и отобрал у него самую важную часть жизни. Друзей.
Они жили в одном доме. Ходили в один детский сад. Вместе посещали секции и кружки. Вместе ходили в школу и сидели всегда рядышком. Они были неразлучной четверкой, словно Мушкетеры, под предводительством Д’Артаньяна. Лёва был несомненным лидером в коллективе. Он рано научился читать и стал буквально зависим от