Действительно, основную массу составляли бедные крестьяне, хотя в целом состав переселенцев был весьма неоднородным. «В пособие им выдавались: чумиза, покупавшаяся по 35 коп. за пуд и быки с коровами, купленные средней ценой по 12 руб. у манчжур. За первые 3 года выдано было корейцам из сумм Морского Министерства: чумизы на 1032 руб. 40 к. и скота на 286 р. С 1865 года стали появляться у нас зажиточные эмигранты, между коими нашелся даже один дворянин – чиновник (Нямбони-Цой) Ингуго Хан, явившийся с 3-мя женами и 17 рабами, которые, разумеется, были освобождены нашим правительством, с обязательством с их стороны отработать своему хозяину ту сумму, за которую они были куплены» (Н.А. Насекин. Корейцы Приамурского края…). Заметим, что позже этот дворянин был переводчиком на русской службе, и его (под разными вариантами имени) упоминали многие очевидцы событий того времени.
Причины переселения корейцев в Россию
Практически все исследователи, как дореволюционные, так и современные, основными причинами переселения считают экономические трудности и сложное внутриполитическое положение в Корее того времени. А.И. Петров в работе «Корейская диаспора на Дальнем Востоке России…» достаточно полно освещает этот вопрос: «Корейская иммиграция на русский Дальний Восток началась переселением крестьянских семей корейцев, которые шли в Россию с намерением уже никогда не возвращаться обратно в Корею или во всяком случае до тех пор, пока ее правительством не будут отменены суровые законы в отношении эмиграции. Объяснение таких настроений первых корейских иммигрантов кроется в том, что феодальная Корея в тот исторический период переживала последнюю стадию самоизоляционизма, который завершился лишь в 1876 г. подписанием с Японией Канхваского договора. На 50-е—60-е годы XIX столетия пришелся пик эпохи самоизоляционизма в Корее… Политика самоизоляционизма, проводимая корейским правительством, носила тогда тотальный характер и являлась своего рода естественно-защитной реакцией на попытку «великих держав» открыть Корею… Присоединение Южно-Уссурийского края к России вызвало усиление корейской политики самоизоляционизма в северо-западном направлении, что, по-видимому, не обошлось без давления на Сеул со стороны цинского Китая… Категорическое запрещение корейцам переселяться на российскую территорию было вполне естественным с точки зрения интересов Корейского государства, как и любого другого… О том, что законы, охранявшие изолированность Кореи, действовали, свидетельствует следующий исторический факт. В июне 1864 г. в провинции Хамген чиновник и еще один человек, обвиненные в пересечении корейско-русской границы, «были обезглавлены на берегу Тумэни в знак предупреждения против аналогичных нарушений закона. Это был первый из многих таких случаев» (цитата из работы корейского историка Чин Ён Цоя)…