Разрастися никак не дает.
Гордость – злое, колючее терние,
Колет, как ты его ни верти.
И без помощи свыше, наверное,
От нее никуда не уйти.
Стоит что-нибудь сделать хорошее,
Как сейчас же она тут как тут,
И добро в твоем сердце возросшее
Обесценит, как каторжный труд.
Как будто где-нибудь когда-то
Как будто где-нибудь когда-то
Душа коснулася блаженства
И потеряла. И утрата
Так велика. О совершенство!
Достигну ль я тебя, иль может,
Всю жизнь без устали стремиться
К тебе я буду и изгложет
Тоска мне душу, и напиться
Не суждено воды мне Божьей
До полноты, до насыщенья,
И я, придя в небес владенья
К ногам Спасителя, быть может,
Паду, как жаждущий в пустыне…
Он перст к устам моим приложит
И скажет: «Полнота отныне
Твоим уделом вечным стала,
Здесь у Меня взяло начало
Твоей души существованье.
Здесь и стремленьям и желаньям
Конец, и только здесь блаженство!
Я есмь Источник Совершенства!»
В небе закат золотой
В небе закат золотой,
День расстается с землей,
Тихо кругом…
Тихой вечерней порой
Сердце пред Богом открой
Все целиком.
Все расскажи, все излей,
Пусть благовонный елей
В душу течет.
Всю пусть наполнит ее
И все, что есть в ней твое,
Путь пропадет.
Тихой вечерней порой
Ты с обновленной душой
Легче вздохнешь.
Сгинут сомненье и страх
И на счастливых очах
Слезы отрешь.
Угасает еще один прожитый день
Угасает еще один прожитый день,
Безвозвратно, навеки уходит…
И тоску почему-то наводит,
Все сгущаясь, вечерняя тень.
Дни бегут, дни летят, их нельзя удержать,
Ими мерится жизнь неизменно,
И конец их придет непременно,
И что сеем здесь, там будем жать.
Оттого и тоска на душе, когда день
Бесполезно пройдет и напрасно.
О, бездействие наше ужасно!
Нас погубит беспечность и лень!
Люди гибнут налево, направо от нас,
Мы ж молчим день за днем, как немые.
В день суда все прозреют слепые.
Страшным будет для нас этот час!
Научи нас, Господь, о Тебе возвещать
На земле дерзновенно и смело.
И на уст наших слабое дело
Сам обильно излей Благодать!
Порой
Порой в душе и пусто и темно,
Трепещет сердце, не дерзает биться…
Но светлый луч пробьет души окно,
Захочется и плакать и молиться.
И Бог далекий станет близким вдруг,
Лишь склонишь перед Ним свои колени.
И ты не сможешь помолиться вслух,
Сменив