Время библиоскопов. Современность в зеркале книжной культуры. Ю. В. Щербинина. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Ю. В. Щербинина
Издательство: Неолит
Серия:
Жанр произведения: Языкознание
Год издания: 2016
isbn: 978-5-00091-196-9
Скачать книгу
сырьём для творчества и материалом для переработки актуальным искусством.

      Всё описанное можно обобщить в образном определении – синдром Карла Великого. Замена чтения созерцанием уподобляет её апологетов императору-библиофилу, страстному коллекционеру книг, не умевшему… читать.

      Книгоборчество

      Мастера букарта особо подчёркивают: для своих работ они используют книги ненужные, устаревшие, списанные, непригодные, выброшенные, утилизированные, отжившие свой век, сомнительной востребованности… Не менее красноречивы и определения книг, подвергнутых трансформации: перерождённые, преображённые, обновлённые, возвращённые, спасённые от забвения, востребованные искусством, обретающие новую жизнь; получающие актуальное содержание, оригинальное воплощение, интерактивное продолжение… Синонимические ряды составлены из реальных высказываний и публикаций в СМИ.

      Можно ли считать подобные суждения принципиально новыми? Опять же, ответ отрицательный. Вспомним средневековые палимпсесты (греч. palipmpseston – вновь соскобленный) – рукописи, написанные на пергаменте, уже бывшем в употреблении. Эта практика была обоснована объективной нехваткой материалов и необходимостью экономии. А вот дальше начались уже типичные выкрутасы моды.

      Мы жалуемся на то, что у нас несправедливо отняли жилища, что одежды нам не только не даны, но и те, которые на нас были исстари, содраны с нас нечестивыми руками. Душа наша повержена в прах, живот наш припал к земле, слава наша обращена в пыль.

Ричард де Бери«Филобиблон», жалоба книг, 1345

      Так, в Париже XVIII века был варварский обычай коллекционировать цветные книжные иллюстрации и наклеивать на стены, комнатные ширмы, каминные экраны. А в первой трети XIX века Европу увлекло т. н. «книжное живодёрство»: из переплётов делали туфли, страницы использовали как упаковочную бумагу. История книжной культуры знавала и немало библиофилов-вандалов, casseurs (фр. «разрушители») – собирателей обложек, титульных листов, гравюр отдельно от книг. Знавала она и просто чудаков, «охотников до книг» (фр. curieux), одержимых коллекционеров вроде уже упомянутого Булара.

      В России советского периода книги уродовали по идеологическим соображениям: вырезали из переплётов двуглавых орлов, вымарывали тушью неугодные фамилии, стирали резинкой «буржуазные» комментарии…

      Наконец, едва ли не во все времена книги потрошили для устройства в них тайников. Посередине толстого тома выстригалось углубление, куда помещали шкатулку с ценностями либо какие-то отдельные вещи, которые хотели спрятать. В рассказах букинистов то и дело встречаются подобные истории из разных эпох.

      Выходит, книги кромсают и калечат в угоду безумным капризам, болезненным пристрастиям, цензурным принципам и творческим порывам уже на протяжении многих веков. Однако раньше утилитарное отношение к книгам оценивалось просвещённой частью общества как неправильное и недостойное, а всякое посягательство на них –