Легко заметить, что в современных наименованиях подобного рода, наряду с явным абсурдизмом и откровенным китчем, отчётливо просматриваются фекальные и генитальные мотивы. Эффект дешёвый, но верный. Непристойность притягательна. Российские примеры не уступают западным: книга Мирзакарима Норбекова «Энергетическая клизма, или Триумф тёти Нюры из Простодырово», комикс Анны Сучковой «Приключения какашки», сборник рассказов Сергея Уханова «Чёрная молофья». Но, пожалуй, всех переплюнул Николай Никонов со своей «Х…ёвой книгой».
В большинстве подобных случаев содержание вполне соответствует заглавию, что вроде бы позволяет отнести такие произведения к паралитературе. Но экзотичные названия встречаются и в интеллектуальной прозе: «Давайте вместе убьём Констанцию» Рэя Брэдбери, «Доброго вам бог здоровья, мистер Розуотер, или Не мечите бисер перед свиньями» Курта Воннегута, «Мой дедушка был вишней» Анджелы Нанетти, «Человек, который принял жену за шляпу» Оливера Сакса и многие другие. В русскоязычной литературе – «Сжигатель трупов» Кирилла Рябова, «Соломон колдун, охранник Свинухов, молоко, баба Лена и др.» Славы Харченко, «Чтобы Бог тебя разорвал изнутри на куски!» Андрея Тургенева (Вячеслава Курицына). И это только из списка литературной премии «Национальный бестселлер».
В данном случае совершенно не важно, что книги принципиально различаются эстетически, жанрово, адресно, – показательны общность стратегий культурного вызова, сходство приёмов нанесения «пощёчин общественному вкусу». И хорошо ещё, если в чёрной молофье найдётся хоть один сперматозоид смысла. Хотя, возможно, морализм неуместен там, где есть лишь данность.
Око барокко
Книжный заголовок выражает дух своего времени и соответствуют общему стилю эпохи. Не случайно Стефан Цвейг назвал его «отверстым оком».
Античные тексты вообще первоначально не имели названий, получив их в более поздний период, а до этого именовались описательно. А вот период барокко вошёл в историю не только вычурной мебелью и пышными париками, но и такими же книжными заглавиями – причудливыми, тяжеловесными, изобильно украшенными словесными виньетками. Как вам, к примеру, «Помочи, связующие душу и плоть, или Благочестивые советы на пользу духа и тела» или «Душеспасительный ночной колпак, скроенный из утешительных речений»?
Один из самых длинных заголовков – в столь же объёмном (тысячестраничном!) памфлете английского автора Уильяма Принна «Бич лицедеев» (Histrio-mastix, 1632). 43 строки на авантитуле, напечатанные шрифтом в диапазоне от стандартного до т. н. диаманта – полтора