Еще 6 ноября 1947 года министр иностранных дел СССР Молотов публично заявил, что для СССР секрета атомной бомбы «давно уже не существует». Поэтому в Сообщении ТАСС, сделанном после 29 августа 1949 года, отрицался сам факт первого испытания! Тогда было заявлено, что в СССР-де ведутся в мирных целях взрывные работы большой мощности, и шумиха, поднятая на Западе, безосновательна, поскольку Молотов еще в 1947 году…, и т. д. Эта стратегическая дезинформация на высшем уровне объяснялась желанием представить дело так, как будто атомное оружие у России имеется уже несколько лет.
Здравый смысл в такой политической мистификации присутствовал… Расчет был на то, что Америка запутается между собственной точной информацией о нашем ядерном испытании, подтвержденной заборами проб воздуха в разных точках планеты, и нашей газетной дезинформацией, а в результате получит психологическую острастку. Мол, если русские не лгут насчет того, что секрет атомного оружия им известен с 1947 года, то у них уже накоплен определенный его запас. Выходит, лучше с Россией не связываться.
На самом деле, как мы знаем, все было не так. И в течение нескольких лет фактор времени – до первого испытания – работал не на нас. Потому-то первая разработка РДС-1 и опиралась на широкое использование перепроверяемых в собственных опытах и расчетах разведывательных данных. Собственные оригинальные идеи были временно отставлены в сторону. Теперь же приходил их черед, и что-то было реализовано в авиационных бомбах РДС-2 и РДС-3, а вскоре в работе уже была первая советская термоядерная бомба РДС-6с.
В первой половине пятидесятых годов основные направления развития ядерного боевого оснащения вооруженных сил у нас и в США фактически совпадали. Единственно возможным средством доставки были тяжелые дальние бомбардировщики. Поэтому общая напряженная военно-политическая обстановка определялась «географией», и она была не в нашу пользу – США долгое время успешно использовали практическую недосягаемость собственной территории для наших средств доставки тех лет. Советская же территория, напротив, была уязвима с многочисленных зарубежных военных баз США. Американские базы вокруг Советского Союза одно время насчитывалось многими десятками. Стратегический бомбардировщик США, поднявшийся с территории Англии или Турции, легко достигал Москвы, в то время как наши самолеты с трудом могли добраться до США даже на двойном радиусе действия, то есть – в одну сторону.
Поэтому успех первого испытания стал лишь отправной точкой для начала большой оружейной работы. Начиналась пора поиска оптимальных научных, инженерных и организационных решений.
НАСТУПИЛА эта пора, впрочем, не сразу… Ветераны Атомной проблемы вспоминают, что в первый период после испытаний никто толком не знал – как там будет дальше? Уже известный нам В.И. Жучихин в своих воспоминаниях написал: «Поползли нелепые слухи, что задача выполнена, дальнейших работ проводиться не будет, и весь коллектив КБ-11 расформируют а сотрудников