Одной из проблем и у американцев, и у нас, оказалась как раз вставка в канал «поршня». Конструкция должна была быть предельно точной, практически беззазорной – по все той же причине необходимости обеспечения максимально возможной симметрии взрывного обжатия плутониевого ядра. Прецизионное сочленение вставных деталей в снаряжательном канале – задача непростая. Требовалась очень высокая точность изготовления, да и собрать такую пару «цилиндр-поршень» было нелегко, почему конструкторы и ввели заходную фаску на торце «поршня».
В записках Фишмана 80-х годов мы находим следующие сведения, не вошедшие уже в наш официальный отчет – строго секретный, уложенный в «Особую папку» с грифом «Особой важности»: «Вопросы снаряжения приобретают весомое значение…, у американцев были затруднения при сборке перед испытанием первой атомной бомбы. Тщательный анализ трудностей в сочленении с конкретной конструкцией привел к мысли о необходимости вести снаряжение строго вертикально».
Так и поступили. И вроде бы отработали порядок и методику сборки заранее. Но во время реальной сборки в ДАФе «поршень», уйдя на какую-то глубину в канал заряда, вдруг… застрял!
У ракетчиков это называется «боб».
А зарядчикам было не до сравнений, но на этот раз они к подобной задержке были в какой-то степени психологически подготовлены. В книге Смита, которую тоже впоследствии цитировал Фишман, о возможном казусе говорилось так:
«Во время окончательной экспериментальной сборки пришлось пережить несколько неприятных минут, когда произошла задержка с одной важной деталью бомбы. Весь агрегат был отработан механически с величайшей точностью. Деталь была уже частично вставлена, когда вдруг застряла и не двигалась дальше. Однако доктор Бэчер не потерял присутствия духа и заверил группу, что для устранения задержки нужно только время. Через три минуты слова Бэчера оправдались, и сборка закончилась без дальнейших инцидентов».
У нас закончилось тем же, ибо одной и той же была причина: компрессия (сжатие) воздуха «поршнем» при продвижении его в глухой «колодец»… Когда через тончайший кольцевой зазор воздух стравился, под силой тяжести узла его самоустановка продолжилась, и вскоре все окончательно встало на свое место.
Теперь можно было закрывать сборочный канал пробкой из взрывчатки, а это уже была задача Мальского и Квасова.
Алферов и Комельков подключили последнюю розетку.
Было три часа ночи 29 августа 1949 года…
В это время Ломинский, Жучихин и Чугунов устанавливали блоки автоматики подрыва на рабочей площадке рядом с «ДАФом». А к четырем часам сюда прибыли Щелкин и Матвеев с боекомплектом электродетонаторов.
Харитон, Щелкин, Духов и Флеров провели контрольные измерения фона и начали подписывать акты сборки.
Затем вновь наступал этап подготовки, участником которого становился Фишман. В циклограмме было записано: «Вывоз изделия из ДАФ и закрепление его в клети